- Победил… — Соглашается Искоростецкий.
— Уговор, есть уговор?
— Влад!!! — За спиной слышится голос Князева.
— Конечно, Владислав. Я держу свое слово. Я обещал, что отдам Карину, и я это сделаю. Вот только…
— ВЛАД!!! — Снова орет друг, но сейчас всё моё внимание сконцентрировано на одном человеке.
Мудила запинается на полуслове и мне совершенно не нравится его взгляд.
— Только что?
— ХОЛОДОВ!!!! — Уже не только Тимур, но и остальные ребята начинают кричать.
— Только… Разве я сказал, что отдам тебе её живой? — На последнем звуке, мне в лицо брызгает что-то липкое и теплое, и в этот же момент что-то щелкает сбоку, и я перестаю слышать все звуки вокруг.
Живот Карины окрашивается в кроваво-красный цвет, и пятно, с каждой секундой, растекается все больше и больше.
Её глаза, как блюдца. Они неотрывно смотрят на меня, а для меня самого, всё вокруг стирается. Всё, словно становится размытым, и лишь этот перепуганный взгляд впереди.
Наклоняюсь вниз и падаю на пол. Боковым зрением вижу, как надо мной стоит мой, как мне казалось, поверженный соперник.
Вот почему ребята так кричали…
Тянусь рукой вперед, пальцы соприкасаются с ледяными кончиками пальцев Карины. Она лежит вниз лицом, как и я, но…
Её глаза, словно, остекленели. Словно в них остановилась жизнь…
Вижу, как губы еле-еле шевелятся, и не могу понять: толи мне это кажется, толи она и правда пытается что-то мне сказать.
Ничего не слышу, но пытаюсь разобрать, прочесть по губам, а не получается…
Спустя секунду, в уши врываются все звуки, которые только существуют на планете. Морщусь от боли, и попросить бы сделать тише, а нельзя.
На фоне разрывающих мои барабанные перепонки шумов, слышу лишь тонкий голосок, который произносит:
— Влад… я …
Прикрываю глаза, и всё на что хватает моего сознания — это лишь прошептать:
— Я тебя тоже…
Влад
Монотонный писк прорывается сквозь плотную, густую стену.
Она кажется настолько непробиваемой, но с каждой секундой будто друг за другом избавляется от слоев и становится полупрозрачной, невесомой.
Приоткрываю глаза, обстановка вокруг выглядит какой-то суженной, словно я подглядываю в миллисантимеровое горизонтальное отверстие под дверью.
Мою правую руку что-то греет. Легонько сжимает, боясь причинить боль, но пытается передать от себя всё тепло.
Я уже чувствовал подобное. Когда-то давно, точно так же мою руку сжимала родная ладонь мамы и, повернувшись, я видел умытое слезами родное лицо.
Не без труда поворачиваю голову в сторону и вижу знакомый силуэт.
Какое-то плохо узнаваемое очертание. Темные волосы спадают на плечи, миловидное лицо не тронутое косметикой, хрупкая шея и ярко выступающие ключицы. Девушка выглядит маленькой и нежной, но, кажется, она старше меня. Не на много, но всё же старше.