Подпрыгиваю на постели, словно ледяной водой окатили. Спросонья не сразу соображаю, что произошло, а потом вижу, как комната освещается экраном орущего мобильного.
— Да! — Рявкаю в трубку, заметив, что на часах 3:15 ночи.
— Влад? — Тихенький голосок раздается на том конце.
— Влад-Влад, ты кто?
— Это Дима…
— Какой еще Дима? — Откидываюсь на кровать, прикрывая глаза.
— Ну, Митя… — Резко сажусь и крепче прижимаю мобильный к уху.
— Ты где?
Пока пацан дрожащим голосом пытается объяснить свое местонахождения, я успеваю впрыгнуть в джинсы, накинуть на голое тело кожанку, и выскочить из дома в незашнурованных кроссовках.
— Эй…? Митька, ты тут? — Брожу уже полчаса по сомнительным переулкам, и постоянно набираю номер с которого звонил мелкий, да только телефон отключен. — Мить! Ты где??? — Повышаю голос, а за спиной шорох раздается.
Резко разворачиваюсь и подсвечиваю фонариком на телефоне источник звука.
Малый жмется в каком-то углу к кирпичной стене, жмурясь от света.
— Ты чего молчишь? Я кого зову? — Присаживаюсь на корточки, убрав телефон в сторону.
Пацан странно дышит, словно с трудом.
— Я голос Ваш не узнал…
— Что случилось?
— Ничего… Вы извините, не нужно было Вам звонить… — Как-то он разговаривает … вроде ему мешает что-то.
Навожу на малого телефон и приподнимаю его лицо за подбородок.
— Твою мать!!! — Выпрямляюсь и одновременно поднимаю мелкого с собой. — Кто это сделал???
Лицо ребенка все в крови. Над бровью глубокая рана, под носом запекшаяся корка, и только сейчас вижу, как он морщится от моих рук, которыми я удерживаю его под руками.
Аккуратно опускаю мальчика на землю и приподнимаю кофту. Свет от фонаря тусклый, но и его хватает, что бы увидеть здоровенные синяки на теле.
Хватаю его на руки и быстрым шагом несу в машину. Включив свет, едва сдерживаюсь, чтобы не заорать благим матом.
— Митя! Говори, что случилось?
— Да ничего… у бати днюха сегодня, там друзья пришли. Пристали ко мне, на табуретку поставили, чтоб я стих рассказал, ржали так противно, а потом папкин друг …
- Что?
— Стул выбил… — Представляю, как летел на пол этот маленький пацанёнок и руки сами собой от силы хрустеть начинают.
— Мить, приоткрой рот… — Мальчик послушно опускает челюсть вниз, и жмурит от боли глаза. Вижу окровавленный осколок на месте, где должен быть здоровый зуб. Слегка отодвигаю губу в сторону и замечаю рваную рану на внутренней стороне щеки.
— Позвонил мне как?
Пацан протягивает разъебаную мобилу, которую стащил у матери.
— Адрес говори свой.
Паркуюсь у стрёмного трёхэтажного дома, и только открыл рот, как вижу, что мальчик скрутился клубком на сидении и усиленно, но как-то тяжело, сопит.