— Что делать дальше знаешь?
— Да, — отвечает полупридушенно.
— Приступай.
Закидываю руки за голову и прикрываю веки. Ксения берет член у основания и тянет его себе в ротик. Пухлые губы плотно сжимают орган кольцом. Сосет головку, лижет ее, проводит языком по уздечке. Работает по наитию, и мне нравится. Двигаю бедрами ей навстречу.
Поперхнулась. Слезы брызнули из глаз. Но не останавливаюсь, потому что эта жестокая игра — элемент воспитания. Наматываю ее длинные волосы себе на руку и управляю ими как поводьями. Слюна течет рекой, капает на подбородок. Я чересчур возбужден. Отшлепывание ни на шутку завело.
— Я больше не мог… гммгггг.
— Никто не обещал, что будет легко. Ксения. Глубже, еще глубже! Вот так.
Ее серо-голубые глаза с ненавистью смотрят на меня. Супер эффект. Именно этого я и добивался. Грубо трахаю ее рот, забыв обо всем на свете.
— Сейчас кончу, а ты все съешь. Поняла, меня?
Кивает.
— Оооох, — из меня вырывается горячий фонтан и брызгает ей на щеки, в рот, на язык. Она в ужасе отшатывается от меня и прячет лицо в ладонях.
— Что стыдно? — ухмыляюсь. — А зажиматься в клубе с неизвестными парнями не стыдно было?
Беру полотенце и вытираю на ней следы бурной страсти. Прижимаю ее, дрожащую, к себе и целую нежно. Она в шоке от метаморфоз моего поведения.
— Девочка моя, ласковая и нежная. Иди ко мне… Иди сюда. Все закончилось. Пойдем в постель.
Подхватываю ее на руки и несу на второй этаж. Кладу в огромную кровать. Ксении холодно, и ее тело покрывается мурашками.
— Сейчас, сейчас я тебя согрею, любовь моя.
Последние два слова вырываются случайно, неосознанно. До меня не сразу дошло, как я ее назвал. Она перестает дрожать и смотрит на меня затуманенным взором. Наверняка боится, что ослышалась.
Покрываю поцелуями ее тело и снимаю с нее остатки одежды. Наконец раздеваюсь сам.
— Я буду иметь долго и нежно, — обещаю ей.
Раскатываю по стволу презерватив, устраиваюсь на ней поудобнее и накрываю нас одеялом с головой.
Наслаждаемся друг другом в темноте. Спустя пять минут под одеялом становится не то, что жарко, а горячо. Моя малышка стонет, подаваясь мне навстречу. Сбрасываю одеяло и кладу ее на бок, приподнимаю ее ногу и вонзаюсь глубоко.
— ААаах, Слава… да…
Только в постели она называет меня Слава. Девочка течет. Обожаю, когда так мокро. Несмотря на латекс, кайфую. Смотрю на ее лицо: веки прикрыты в блаженстве, ротик раскрыт, шумно дышит.
— Сладость моя. Девочка ненаглядная, — целую ее плечо, потом приподнимаю ее руку, забрасываю к себе на шею и выписываю языком на ее ребрах знаки бесконечности.