Однако сейчас их дом выглядел как никогда неприветливо. Света в окнах нет, всё заперто, на первый взгляд — всё в порядке. Только вот странное предчувствие не покидало Фрэнка, когда он смотрел в пустые окна. Что-то тревожное в груди. Что-то не даёт покоя. Как будто вот-вот будет…
Буря?
Фрэнк закрыл глаза, сосчитал до пяти и вышел из машины. Дом как дом, всё тот же дом Уильямсов. Фрэнк подошёл к парадной двери и уже занёс руку, чтобы постучать, но остановился. Огляделся. Прислушался. На улице — самая обычная ночь, не тёплая, не холодная, тихая ночь. Дверь тоже обычная — ни следов взлома, ни повреждений — ровным счётом как и у остального здания. Но было что-то… Фрэнк закрыл глаза и сосредоточился. Рука со сжатым кулаком медленно опустилась. То ли все события ночи сказывались, то ли старческий маразм, но что-то точно было не так. Фрэнк не мог точно объяснить. Может — воздух холоднее обычного, может — тишина стала какой-то зловещей, может — темнота сгустилась чуть сильнее.
Фрэнк достал револьвер из кобуры и медленно повернул дверную ручку. Не заперто. Теперь он не жалел, что не стал стучать. Если в их городке дверь не заперли на ключ — значит случилась беда. Фрэнк приоткрыл дверь и сразу почуял знакомую вонь. Из дома несло кровью. Фрэнк закрыл глаза и попытался подчинить себе резко упавшее сердце. Если Бобби и Инес погибли, пока он валялся дома прихваченный депрессивными мыслями — он себе этого никогда не простит.
Собравшись, Фрэнк шагнул в дом. Забавно, уже второй дом встречает его запахом крови и смерти, но почему-то этот целый и тихий намного страшнее того, где его чуть не пристрелили.
В доме было темно и тихо, абсолютно никаких звуков, только оглушительная вонь. Фрэнк попробовал определить, откуда вонь исходила. Сделал вывод, что несёт из подвала. Фрэнк медленно подбирался к распахнутой подвальной двери, когда под ним предательски громко скрипнула половица. Фрэнк замер. Тишина дома изменилась, словно немного сместившись. Кажется, сверху послышалось шуршание. А затем Фрэнк услышал голос, от которого мурашки пошли по спине:
— Шеф, это вы? Идите сюда, нам надо поговорить.
Фрэнк даже не сразу понял, что голос принадлежит Бобби. Зловещий, торопливый, словно скачущий — совсем не свойственный. Снова та же картина. Только голос Пола был голосом умирающего от ран, а этот… Этот — словно у законченного психопата.
— Бобби, какого черта происходит. Где Инес? И что у вас в подвале?
Тишина, и лишь через тянувшиеся вечность мгновения, нарушаемые лишь частым, но неровным биением сердца — ответ: