Я не гнал, но и не медлил. Покинув Москву, так и катил, пока не свернул на малозаметную дорожку, по которой недавно проезжал на мопеде. Остановившись в ельнике, я вышел из машины и, снимая маску, прошёл к задней двери, открыв её специальным ключом. Машина была ГАЗ-51, фургон, специально для перевозки задержанных.
– Терёша, – удивился Левашов. – А как ты?..
– Родная кровь не водица, – пожал я плечами.
Вообще, мне всё это не нравилось. И я сейчас даже не о ситуации с арестом, хотя и это тоже, а в целом о последствиях моей встречи с Левашовым в Крыму. Вот знаете, лучше бы её не было. Я прекрасно жил в Андреевском. Зачем мне вообще нужны были эти проблемы с переселением в Москву и всем остальным, что закончилось эпичным освобождением Левашова?
Моя жизнь в селе была полна свободы. Да, живя в Москве, я занимался поисками схронов в подвалах, на чердаках да в катакомбах, а не работал по хозяйству. Но в селе меня никогда не тяготили мои домашние обязанности, я всё делал с удовольствием, и не потому, что мне это нравилось, а желая быть полезным своей семьей. А тут одна встреча – и всё напрочь похерено. Ну вот как так?
Поэтому арест отца стал для меня… приятным сюрпризом. А то мне уже всю жизнь распланировали: лётное училище, служба, женитьба на офицерской дочери. Уже и невесту выбрали, и познакомили с ней.
Так что освобождаю Левашова, отправляю всех за границу, устраиваю там, благо есть на что, а убедившись, что жизнь у них вошла в колею, возвращаюсь в Союз. Мне нравится тут жить. Устроюсь где-нибудь на Кубани: нравятся мне казачки, тем более в возраст вошёл. Что обидно, первый стояк произошёл на даче, когда я уже под присмотром был, это знаменательное событие случилось позавчера. Ух, будь я в Андреевском, где столько девчат, я бы развернулся. А теперь-то уж что?
Пси-силой изменю лицо, уберу шрамы с ноги, все родимые пятна, отпечатки на пальцах, и поди докажи, что я Левашов (да, он ведь заставил меня его фамилию взять). С ними за границей я не останусь, но навещать время от времени буду. Бедствовать они не станут. Главное, страну подобрать, чтобы им комфортно жить было.
Однако мои планы были порушены. Охая и ахая (а хорошо их отделали), Левашов с замом выбрались из кузова и стали обсуждать, как им выйти на Сталина, который знал их обоих, и доказать свою невиновность. Ведь его наверняка ввели в заблуждение, надо только объяснить, и всё образуется. Такая наивность поражала, но оба обсуждали это вполне серьёзно.
Когда я привёл Анастасию Андреевну и Леру, мужчины уже всё обсудили. Левашов долго обнимал жену и дочь, но ко мне не лез, зная, что я этого не люблю: он же не красивая и фигуристая семнадцатилетняя девушка. Решили, что нас с Анастасией Андреевной и Лерой оставят у знакомых, которым доверяют, а сами – к Сталину. Есть хороший знакомый, он организует встречу.