— Я сказал, что вы очень богатый человек, — повторил По, пояснив: — Говорят, в Санкт-Петербурге очень дорогие дома.
— Ну что вы! — рассмеялся Ишервуд. — Если бы мой дом стоял на Невском проспекте или на Гороховой, на Большой Морской, то был бы дорогим. Это место считается дешевым. Вот у вашего приятеля-книжника, действительно дорогой дом.
Эдгара слегка задело, что англичанин назвал старого Шина его приятелем. Уж не следил ли доктор за ним? Устыдившись собственного предположения, пожал плечами:
— Разве у мистера Шина дом? Я думал, у него книжная лавка.
— Мистер Эдгар, друг мой, — вы ведь позволите так себя называть? — господин Шин очень богатый человек. Книжная лавка — это только хобби старика и занимает лишь малую часть его собственного дома. А такой дом стоит огромных денег! Я даже не берусь сказать сколько. Мое жилище — всего лишь гонорар за курс лечения от застарелого сифилиса.
"И плата за молчание", — подумал Эдгар, но вслух, понятное дело, ничего не сказал.
К удивлению юноши, во дворе не оказалось ни привратника, ни дворника. Доктор собственноручно открыл калитку, а потом, подойдя к двери, не стал звонить в колокольчик, а отпер замок собственным ключом. В прихожей хозяина тоже никто не встретил. Ишервуд, помогая американцу раздеться, проникновенно пояснил:
— Не доверяю русской прислуге.
Гостиная, куда доктор провел Эдгара, была довольно большой, но неопрятной. Тут и там валялись разрозненные бумаги, толстые журналы, книги. Не поленившись, Эдгар поднял один из журналов и со вздохом бросил обратно — что-то научное, по-немецки. Вдоль стен выстроились книжные шкафы, набитые пухлыми фолиантами. Похоже, Ишервуд использовал гостиную не только для приема гостей, но и как библиотеку. Исходя из того, что дом был огромен, это казалось странным.
"Боже мой, как здесь холодно!" — подумал Эдгар, поняв, что же его смущало — дом доктора казался нежилым! Ухватив себя руками за плечи, юноша принялся с силой растирать замерзающие мышцы.
— Располагайтесь, — любезно пригласил доктор, сдвигая с угла обеденного стола несколько томов в кожаных переплетах — порыжевших от времени, а на освободившееся место утвердил графин и две рюмки, хотя говорил о стаканчике.
Эдгар уже привык, что в России "выпить" означало еще и перекусить. Но для англичанина "выпить джина" означало именно "выпить джина". А жаль. По с удовольствием бы сейчас съел что-нибудь — хотя бы сэндвич.
Русские привычки становились частью натуры — Эдгар ожидал, что доктор разольет джин и произнесет tost, но тот уже смаковал напиток. Кажется, американец тоже удивил Ишервуда, выпив рюмку в один глоток.