Пытаясь успокоить дыхание, Мартин посветил фонариком на Осмунда. Староста обездвижено распластался на земле, и было непонятно – он без сознания или мертв? Мартина затрясло, горло сдавило от ужаса. В голове не укладывалось: разве мог он, тощий наркоман, так просто убить здорового бугая ударом фонарика?
Из виска Осмунда пульсирующими волнами струилась кровь – темная, лаковая – и стекала в расщелину. Мартин не знал, сколько прошло времени – может быть пара минут, а может – вечность.
Вдруг из провала в земле медленно, будто разведывая обстановку, выскользнуло нечто длинное, гибкое, покрытое блестящей черной слизью. Существо, напоминавшее огромную вытянутую пиявку, присосалось к ране на виске Осмунда. Будто пробуя старосту на вкус, тварь помедлила, а затем с жадным чваканьем засосала кровь, вздуваясь и сжимаясь в быстрых спазмах.
Мартин проглотил крик, застрявший в глотке. Осмунд застонал, пошевелился, но подняться не смог. Затуманенным взором он смотрел на Мартина, словно моля о помощи. Но Мартин оцепенел, с ужасом наблюдая, как неведомая тварь мощными глотками высасывает кровь из виска Осмунда. Насытившись, с влажным чмоканьем она отлепилась от кожи, а затем резким движением вонзилась в раскрытый рот Осмунда и, быстро извиваясь, заскользила глубже в горло, оставляя ореол из черной слизи на губах старосты.
Мартин закричал и бросился прочь от кошмарного зрелища. Выкарабкавшись из котловины, он помчался по лесу, то и дело оступаясь на кочках и спотыкаясь о коряги. Но вскоре заросли расступились, земля ушла из-под ног, и Мартин кубарем повалился в овраг.
Он лежал на стылой земле, жадно хватая холодный воздух и пытаясь отдышаться. Увиденное не укладывалось в голове: в яме обитало существо, покрытое слизью – той самой «горечью», что исцеляла обитателей общины. Но куда страшнее было другое: тварь высосала кровь из Осмунда, проникла в его тело и, скорее всего, убила. А Мартин ему не помог: как и Алина, Осмунд умирал на его глазах…
Мартин забился под массивную корягу, торчавшую из земли, и обхватил себя руками. На пальцах налипли склизкие сгустки «горечи», и Мартин, не долгое думая, мазнул ими под языком.
Спустя мгновения он растворился в потоках покоя и неги.
* * *
Мартин проснулся: утреннее солнце слепило глаза, в ушах стоял птичий гвалт. Овраг затянуло влажной дымкой, и одежда насквозь промокла от росы.
Он выбрался из ложбины и, трясясь от озноба, побрел по тропинке среди сосен. На душе было легко и спокойно, и Мартин решил, что ночные события оказались очередным кошмаром. Его ждала взбучка от Абсалома за нарушение режима, но она представлялась сущей ерундой по сравнению с тем, что привиделось ночью.