– Кто – то все же ушел, – размышлял он, поглядывая на челюсть.
С выбитыми зубами, одинокая, она покосившись стояла на столе. Мрачное настроение вождя оказалось заразным. Пошло меж соплеменников и въелось в их морды. Теперь они стали угрюмы, а морды безмолвных еще более отчужденными. Они были сильны, но в схватке не участвовали.
Расшевелить их могли только инстинкты: чувство голода, размножения, безопасности. Тогда они проявляли живейшее участие. Рьяно оборонялись, искали самку и еду. В остальное время выжидающе замирали и не заметно поглядывали на сородичей, накаляя обстановку.
Сейчас в суматохе на них не обратили внимание. В племени все еще сохранялось уважение и теплая снисходительность к менее развитым собратьям. Город приходил в себя. Переналаживал быт с осадного положения на мирный. Все реже стал слышаться плач подруг по убитым воинам. И только Цвинк с сотоварищами весело носилась по закоулкам и лупила палкой по опустевшим панцирям. Те глухо, как пустая бочка отзывались.
У Мрага все было готово. Он отправлялся налегке, взяв семь подручных. Он вновь выбрал самых сильных. Что выжили после боя с устрицеголовыми. Отрадно было видеть, что многие их них остались в строю.
– Сколько боев надо пройти, сколько серьезных ран и увечий надо получить, чтобы опыт сделал тебя бессмертным, – размышлял Мраг.
Выжили опять сильнейшие.
Смеркалось. За горизонтом заалело, и он яркой нитью выделился в наступающей темноте. Стеклянные горы не останавливаясь продолжали выплавлять. Они еще не досягаемы. Мраг и воины выдвинулись в поход вчера вечером. Перед тем, как вскочить на бурга он и Дорф еще раз проговорили путь, план и цель. Дорф смотрел с мольбой ожидая чуда, а Мраг взглядом исполнителя, который это самое чудо обещать не мог.
– Найди, – просил Дорф. – Хотя бы одного! – упирал он на последнее слово. И вновь становился решительным. Гневным. Готовым топать ногами.
Эта погоня, а она длилась не первое десятилетие утомляла всех. Вождя – ответственного за племя особенно. Мраг это понимал. А Дорф понимал, что Мраг понимает и допускал секунды слабости.
Он ласково хлопнула бурга Мрага по крупу. Словно и от него что–то зависело. Бург оглянулся пустыми глазами и повел огрызками ушей. Пятки, надавившие на бока, вновь подсказали, что пора в путь. Пластины бурга подогнаны как литые, а всадник спокоен и тих. Сутки промелькнули и горизонт заалел. Завтра в полдень они будут там. Надо еще раз прочесать местность и определить откуда и куда двигались граммы.
После легкого ужина Мраг отошел в сторону и достал массивный, толстый альбом в коричневом, жилистом переплете. Ковырнул между клыками, отёр палец и приоткрыл твёрдую обложку. Осторожно. Чтобы диво, находившееся там, не улетело. Из-под обложки никто не выпорхнул. Свет костра заглянул под нее, высветив четыре фотографии. Желтые от времени, выцветшие и порой с белыми пятнами в разных частях изображения, яркие отблески пламени подсветили их оранжевым.