Ответил Костя кашлем – как раз куснув свой бутерброд. Утерев выступившие слезы, он посмотрел на кусок хлеба и поспешно хлебнул чая.
– В порядке, дед, а что? – ответил он, стараясь звучать как можно более правдоподобно. Но дед отложил паяльник и прищурился на него. На миг Косте показалось, что тот его насквозь видит. Он смутился и стал счищать с хлеба щедрую порцию горчицы. Одно дело, когда ее в меру, и совсем другое, когда слой в полпальца толщиной.
– Это ты мне скажи – что, – предложил дед Митя, подперев голову рукой. – На празднике случилось чего? Или вчера опять с деревенскими что-то не поделили?
Костя помотал головой, из чистого упрямства доел бутерброд, но аппетит пропал, так что он отодвинул тарелку. Врать деду не хотелось, а как спросить, не сошел ли он с ума, Костя не знал.
– Я просто сплю что-то не очень, – сказал он, что в целом было правдой. – Ерунда снится всякая. Скажи дед, а тут водится какая-нибудь нечисть? Ну, ведьмы там? – зашел он немного с другого конца.
– Нечисть? – переспросил дед Митя, быстро сложив два и два. – Разное рассказывают, Костя. Не зря ведь говорят, что до Купальской ночи в воду лучше не лезть. А ты чего спрашиваешь? Для общего развития? – прищурился он и снова взял в руки паяльник, но на внука поглядывал искоса.
– Да на празднике еще всякое болтали. Про русалок, – голос у него дал петуха и он кашлянул. – И ведьм. Деревенских. Вон мол, баб Люся у нас ведьма деревенская, все мужики ее боятся. И что русалки у вас тут бегают. А они же не должны бегать. Они должны это самое. Плавать.
Костя нес такую околесицу, что ему самому стало стыдно. Он заткнулся и ждал, что дед его обсмеет.
– Баба Люся ведьма, потому что сковородкой огреть может, – понизив голос, поделился дед, озорно сверкнув глазами. – А что до русалок, так ты вспомни Александра Сергеича – как-то же у него русалка на дерево забралась. То-то! Разные они бывают, русалки-то.
– Ну так это ж детские сказки, дед, – неуверенно усмехнулся Костя, но смешок потух, не родившись. – Или не сказки? Я вон Булгакова читаю, у него там натуральный шабаш!
Дед выразительно посмотрел на него, мол, зришь в корень. Но ничего не сказал, только папиросу прикурил.
– Сходил бы ты на рыбалку, Костя, – спустя пару минут, посоветовал он. – На то место, про которое я тебе рассказал. Теперь и искупаться можно, – то ли солнце так отразилось, то ли глаза деда правда заговорщически сверкнули.
– Опять пиявок кормить? – засомневался Костя, но смутно догадался, что дед сейчас не о рыбе.
– Почему это опять? – дед Митя прищурился. – Ты что же, тогда все-таки полез купаться, хотя я тебе и запретил?