Не прошло и пяти минут, как вторая удочка позвала к себе Костю.
– Так, давай договоримся, никакого обмана, – улыбнулся Костя, вытащив вторую рыбку. Он не понял, кто это, но размеры позволяли и ее отправить на уху. – В прошлый раз я поймал ботинок и пару пиявок, так что думаю, дело не во мне. Нравится бутерброд?
– Нравится, – охотно признал Василек, оставив без ответа его подозрения.
Но за полчаса Костя практически наполнил ведерко. К тому моменту колокольчики уже были не нужны, небо над ними было зеленовато-голубым, но еще сопротивлялось розовому золоту на востоке.
Костя смотал удочки и сел на бревнышко рядом с Васей, снова ощущая идущий от него аромат летних трав.
– Ты приятно пахнешь, – сказал он вдруг, не успев себя одернуть.
– Правда? Чем? – Вася развернулся к нему, подобрав под себя ногу. Ему и раньше люди это говорили, но все отмечали разное. Он даже наклонился к Косте чуть ближе, словно предлагая обнюхать себя получше.
– Нагретым на солнце лугом. Медовыми травами, но с горчинкой. Как полынь в полдень, – сказал Костя, втянув в себя воздух и прикрыв глаза.
Несколько мгновений Вася смотрел на его лицо. Природа оказалась щедра к Косте – в дополнение к светлым волосам одарила его темными бровями и ресницами, не длинными, зато рисующими красивый контур.
И губы тоже аккуратно очерченные, не такие пухлые, как у самого Василька, но все равно видно, что мягкие. Вася решил проверить получше – качнулся вперед и прижался к ним своими.
Костя позволил себя поцеловать, но все же отстранился. Замешательство росло все сильнее.
– Почему ты меня поцеловал? Сейчас и тогда? – спросил он, стараясь не скатываться в нервозность, как неопытная девчонка.
– Потому что ты мне нравишься, – голос Василька снова прозвучал так, словно он объясняет очевидные вещи. – Захотел поцеловать тогда и хочу сейчас.
Это даже немного обескуражило Костю. Он облизнул губы, снова ощутил на них горьковатый болотный привкус.
– Ты знаешь, что среди людей это не приветствуется? – спросил он. – У вас не так?
– Нет, не так, – покачал головой Василек. – Да и у людей это не всегда не приветствовалось, – он снова коснулся беспорядочной россыпи уже почти сухих светлых волос. – То хорошо, то плохо. Чудные вы…
– Почему это мы чудные? – удивился Костя, но задумался. – Ты что, и раньше с людьми… целовался? – спросил он.
– Ну, конечно, – Вася фыркнул и чмокнул его в кончик носа. – Я ведь говорил, что мне нравится проводить время с людьми. Лет семьдесят назад был один поэт, Сережа…
– Свищет ветер под крутым забором,
Прячется в траву.