Вася прижался к нему ближе некуда, подтянул Костю за бедра повыше, и тот скрестил ноги у него за спиной. Они словно врастали друг в друга, целиком и полностью, делили дыхание на двоих. Вася слушал стоны Кости и вторил им, потихоньку наращивая темп и двигаясь резче.
Черные волосы Васи ловили отблески керосиновых ламп, и Косте казалось, что его окружает светящийся занавес. Они были сейчас в своем собственном крошечном мирке, и никто им больше не был нужен.
– Вася, так хорошо… – Костя не мог с ним этим не поделиться.
Подчиняясь зову своего тела, он стал двигаться навстречу Васильку, вынуждая его еще ускориться.
– Я знаю, – Вася улыбнулся ему, жадно ловя его поцелуи, наслаждаясь его образом, его затуманенными восторгом глазами. – Ты мое счастье, Костя…– прошептал он, обхватив рукой его член, чтобы они могли кончить вместе.
Быть чьим-то счастьем, оказывается, так приятно. Глаза Кости засветились, ярче тех самых керосиновых ламп, а потом он увидел, как над ним снова раскидывается ослепительно звездное небо, и они с Васей вместе тонут в нем, разделив момент высшего наслаждения на двоих.
Пульсация члена Васи внутри отдавалась в собственной плоти Кости, и он уже даже не стонал, а тихонько поскуливал, вцепившись в плечи возлюбленного.
Вася не врал, он действительно не помнил, когда за две сотни лет он был счастливее. Ему самому понадобилось время, чтобы отдышаться после их пика, прежде чем он осторожно выскользнул из тела Кости и лег рядом с ним.
– Ну что скажешь? – спросил он, переплетя их пальцы и поцеловав его руку.
– Я люблю тебя, – тихо отозвался Костя.
Пальцы у него чуть подрагивали, в них не было полной силы после того, что с ним, с ними сейчас произошло, но на пожатие он ответил, повернув лицо к Васе.
– Я тебя тоже люблю, – ответил Василек, обнимая его. Они затихли, скатываясь в приятную дрему, разморенные сексом и жарким днем.
И так в сладкой дрёме и нежных поцелуях они провели весь остаток дня, в конце которого Костя готов был поклясться на Библии, Конституции и Кодексе строителя коммунизма – нет на свете человека счастливее, чем он.
Костя никак не мог понять, почему ему казалось раньше, что лето долго тянется. Август бежал так, словно дни съедали сами себя. Несмотря на наступивший Ильин день, они все равно не вылезали из озера, ведь дни были жаркие. Ночами, конечно, было уже холодно, ночевать в шахте они оставались редко, зато могли оставаться в мансарде. И каждый божий день они трахались, как сумасшедшие. Стоило только распробовать, и Костю было не остановить. Он быстро освоился, растерял страх, жадно экспериментировал и словно заразился любовью к сексу от Василька. А тот был более чем доволен, но все же более вынослив. К тому же, ему нравились обе роли, как верхняя, так и нижняя, так что он с легкостью позволил Косте выбирать, что больше нравится ему самому.