Письмо от доктора Эштона я получил неделю назад, но не стал на него отвечать, и тогда в понедельник он позвонил мне по телефону. Я послал его к черту и повесил трубку.
Я вижу только один выход. А когда человек видит дорогу, он должен по ней идти, не важно, верна она или нет. Тогда удача на его стороне. К тому же так сподручнее. Иногда хороший пинок под зад — только на пользу. Понятно, чей зад я имею в виду.
Я отпечатал несколько писем на своей старенькой пишущей машинке. Потом отнес их на почту, размышляя о том, что теперь не делают таких пишущих машинок, как раньше. Теперь ничего не делали так, как раньше, начиная с хлеба и кончая жевательным табаком. Потом я фыркнул от раздражения. Кто бы говорил, Боже мой, да, наверное, потому и не делают ничего, как раньше, что просто некому этим заняться. Некому, кроме таких вот вечно ноющих старикашек, у которых внутри только кишки вместо характера.
Впрочем, наверное, я ошибался. Потому что сам остался таким же, каким и был, когда построил эту почту. Наверное, она могла быть чуть получше, размышлял я. Тогда я не оказался бы в таком положении, и нашлось бы чуть меньше ублюдков, мечтающих создать мне проблемы.
А все же почту я построил. Я построил ее, заключив контракт с коммодором[5] Стьювестантом, отцом Луаны Девор. И по-прежнему это было самое высокое в городе здание — четырехэтажное, а в то время оно казалось суперсовременным. На последних трех этажах помещались разные учреждения, и в каждом из них был свой собственный туалет и умывальник. И все трубы, все водопроводное оборудование было скрытым.
Когда мы почти все закончили, не считая внутренней отделки, я обнаружил чертовски неприятную штуку. Никогда не забуду того дня, когда это случилось. В тот момент я был наверху, на четвертом этаже. Я выплюнул жвачку и спустил ее в унитаз. А после этого подошел к умывальнику напиться. И только я наклонился к крану, как увидел в воде что-то непонятное, какие-то крошки, до того маленькие, что их легко можно было не заметить.
Я выругался и выключил воду. Потом прихватил банку с краской и прошел по всему зданию, сверху донизу, спуская в унитазах воду и открывая краны. И изо всех вытекало одно и то же. Они все были завязаны в одну систему, если применять водопроводные термины. Вам пришлось бы здорово приглядеться, чтобы заметить в воде краску, но она там была. Какая-то часть канализационных стоков возвращалась обратно через краны.