Мы, тем не менее, героически зашли в ресторан лучшей гостиницы и даже обозрели ассортимент.
Единственное, что не вызывало содрогания, — это цены. Цены были какие-то смешные, но даже по таким ценам есть предложенное можно было только по приговору суда. А может, это во мне говорили столичные амбиции, поскольку те же бандитские рожи, сидя за пластиковыми столиками, спокойно уплетали местные деликатесы.
Но есть хотелось. Кужеров взял себе бутылку пива, которым запил остатки былой роскоши — своих путевых запасов, из которых и мне перепал бутерброд с копченой колбасой и маринованным огурцом. Повару из колонии наверняка громко икалось, в хорошем смысле.
К четырем часам, с робкой надеждой на встречу с начальником ГОВД, мы вернулись в горотдел милиции. Секретарша, улыбаясь так же приторно, попросила подождать. Мы с Кужеровым присели в коридоре на лавочку.
Скрючившись на деревянной скамейке, я положила голову на плечо Кужерову и задремала, но тут Кужеров резко дернул плечом, и сон слетел с меня. Я открыла глаза и увидела чернущего негра двухметрового роста. Не мулата цвета шоколада “Виспа”, которых достаточно на просторах нашей любвеобильной родины и у которых в паспорте написано “украинец” или “русский”, а настоящего эфиопа. На голове эфиопа была надета милицейская фуражка, Длинные худые руки торчали из рукавов капитанского кителя. Он деловито шел по отделению, но, видимо, споткнулся о наши обалделые взгляды и замедлил шаг. Поскольку мы невежливо продолжали пялиться на чернокожего капитана милиции, он ухмыльнулся, показав нам белоснежные зубы и розовые десны, и устало спросил:
— Что смотрите, негра никогда не видели?
И, не дожидаясь нашей реакции, пошел дальше.
— А правда, Машка, чего ты на него уставилась? — спросил Кужеров, со стуком захлопнув рот и переведя дыхание.
— Вот бы нам его одолжить, — пробормотала я, — а то нашу прокуратуру замучили жалобами на отдел милиции за углом. Стоит мимо чернокожему пройти — они его затаскивают в дежурку, шмонают, вытряхивают все из карманов, еще плюх навешают и наркотики в ботинок засунут, чтобы оправдать задержание.
— Ну и почему бы не взять должностных преступников с поличным? Подставить им негритоса и зафиксировать, как они произвол чинят.
— Наш прокурор, что ли, в кустах заляжет с микрофоном?
— А куда смотрит Управление собственной безопасности?
— А они как раз оправдываются тем, что у них негра в штате нету, поэтому нет возможности изобличить негодяев.
— Правильно, без негра никого нельзя не изобличить, — проворчал Кужеров, укладывая мою голову в прежнее положение, к себе на плечо.