Развлекшись таким немудреным образом, Кужеров вроде бы отошел, и мы с ним с удовольствием попили чаю, а потом он для поддержания беседы начал читать стихи, и я поразилась, сколько он, оказывается, знает лирики! Кто бы мог подумать — Фужер, с его внешностью снежного человека и заскорузлыми ладонями, и вдруг Цветаева и Ахматова. Чего он только не читал мне в этот вечер! И Блока — “Девушка пела в церковном хоре”, и Шекспира — сто тридцатый сонет, “Ее глаза на звезды не похожи, нельзя уста кораллами назвать”, и даже Максимилиана Волошина, мое любимое стихотворение, “Голова мадам де Ламбаль”:
…Это гибкое, страстное тело
Растоптала ногами толпа мне,
И на тело не смела взглянуть я…
Но меня отделили от тела,
Бросив лоскутья
Воспаленного мяса на камне…
Я вообще не думала, что кто-нибудь из моих коллег знает это стихотворение; и вдруг — Кужеров!..
Он так вдохновенно читал произведения наших лучших поэтов, что я решилась спросить, а не писал ли он сам когда-нибудь?
— Писал, — смущенно признался он. — Давно, правда…
— Почитай, — пристала я к нему. — Ну, пожалуйста…
— Ну ладно, — сказал, наконец-, заалевший, как девушка, Кужеров. — Я тебе одно прочту, только ты никому не говори потом, хорошо?
— Хорошо, — удивленно согласилась я. — А что, никто из твоих не знает, что ли?
— А зачем им знать? Я для себя писал. Ну и еще кое для кого…
Я позабыт, но не покинут.
И в этом нет твоей вины.
Пусть кубок счастья отодвинут,
Рубцы на сердце не видны…
Я одинок, но жив надеждой,
И пусть истерзана душа —
Тянусь к тебе, родной и нежной,
Под грудой дел едва дыша.
Я не вернусь, но будет свята
Минута каждая с тобой,
До той поры, пока не снято
Кольцо, надетое судьбой…
— Жене? — спросила я тихо.
— Жене. Ладно, пора спать, — быстро сказал Сергей, не давая мне больше вставить слова. — Тебя завтра во сколько разбудить?
* * *
Утром, естественно, будила Кужерова я, а не наоборот. Мы по очереди посетили туалет и умылись, с риском для жизни. Вот они, опасности работы следователя — загаженный туалет и ледяная вода в кране по утрам. Козни мафии перед этим временно отступили.
Пойти завтракать в гостиничный буфет мы не рискнули и правильно сделали, поскольку ровно в десять к гостинице подкатил красный кабриолет. Франсуа Ксавье оперативно доставил нас в казино “Европа”, где в ресторане был накрыт шведский стол. За шведским столом активно завтракали несколько человек в милицейской форме и столько же народу в штатском, в которых даже нетренированный взгляд без труда определил бы работников отдела внутренних дел. Усаживаясь рядом с нами с чашечкой кофе, Франсуа подтвердил, что с десяти до одиннадцати по будним дням в ресторане завтраки для сотрудников горотдела.