— Вас интересует, с какой целью мог быть сделан этот перевод?
— Вернее, так: для чего могло понадобиться заключение о смерти, переведенное на иностранный язык.
— Но это же просто. — Консул по имени Барбара вернула мне бумажку. — Для оформления наследства. Для получения страховой суммы, если была оформлена страховка.
— А что, наш гражданин может застраховаться за границей? — удивилась я.
— Насколько я знаю, для этого надо стать гражданином той страны, где оформляется страховой полис. Но вам сначала надо уточнить, на какой язык переводился текст.
Я согласилась с этим дельным замечанием и поехала на работу, обдумывая, как же мне это уточнить или где найти более компетентных консультантов. Постепенно мысли о консультантах сменились мыслями о связи этой бумажки с убийством. Может, я действительно ошибаюсь? Мало ли для чего Шорохов записал эти загадочные слова? Почему я так уперлась в версию о том, что в этой бумажке лежит мотив убийства? С этими сомнениями я приехала в прокуратуру и настучала запросы в таможню о том, получали ли за последние полтора года визы для выезда в какие-либо зарубежные страны, не исключая и ближнее зарубежье, граждане Коростелева Ольга Васильевна, Коростелев Виктор Геннадьевич и Шорохов Алексей Семенович. Конечно, если кто-то из них выезжал нелегально или по чужому паспорту, это сильно осложнило бы мне жизнь. Но, как говорится, будем преодолевать трудности по мере их поступления.
Из прокуратуры я поехала не в таможню, а в наше РУВД. И заставила начальника РУВД позвонить заму начальника таможенного управления, с которым тот был лично знаком, чтобы высказать нижайшую просьбу: дать ответ на мои запросы как можно скорее. Проконтролировав переговоры и заверив начальника РУВД, что размеры моей благодарности не будут иметь границ в пределах разумного, я отправилась в таможню и отдала запросы.
Теперь на повестке дня оставался вопрос о местонахождении гражданки Коростелевой. Остальные вопросы по сравнению с этим были просто пустяковыми. А тем более, я выпендрилась в розыскном отделе с заявлением, что бесследно никто не исчезает и что человека всегда можно найти. “Ну что, — сказала я себе, — давай ищи. Говоришь, всегда остаются следы?”
Мне ничего не оставалось, как начать, что называется, от печки. Машину мне больше не дали, и я пешком потащилась в больницу. На мое счастье, санитар из больничного морга еще не ушел, и я спросила у него, не запомнил ли он вдруг случайно, на какой машине вывозился гроб с трупом Коростелева.
Чистенький и старательный санитар любезно ответил мне, что запомнил, но вовсе даже не вдруг и не случайно, а просто потому, что обязан фиксировать номера машин, на которых вывозятся тела покойных. После чего спокойно открыл книжечку и сообщил мне данные машины.