— Регина, ты сама красишься? — поинтересовалась я, вешая на плечики ее плащ.
— А кто ж меня накрасит? — удивилась она.
— То есть к визажисту ты по утрам не ходишь?
— Да ты что! — возмутилась она. — Я же профессиональный визажист сама. Хочешь, тебя накрашу?
Мне хотелось. Но я испугалась перспективы смывать свой дневной макияж, краситься снова и еще раз умываться. Однако не тут-то было. Регина в мгновение ока разложила на кухонном столе все свои визажистские причиндалы, которые, как я поняла, она таскает с собой на все случаи жизни, ваточкой, смоченной в какой-то ароматной жидкости, ликвидировала то, что я сегодня утром по-дилетантски нарисовала на себе, и стала тихо поглаживать меня какими-то кисточками по лицу. При этом она не забывала отпивать из бокала “Шабли”. Я тоже отпивала это самое “Шабли”, закрыв глаза и полностью доверившись Регине. И, как оказалось, зря.
Она умышленно посадила меня спиной к зеркалу, чтобы я не видела промежуточных стадий процесса, и даже палитру с разноцветной косметикой задвинула мне в тыл.
— Зачем ты мажешь веки коричневыми тенями? — спрашивала она между делом. — Тебе надо класть сначала бежевый, а потом, выше к бровям, розоватый тон. Давай я тебе брови выщиплю, а?
— Не надо, — лениво отвечала я. И Регина, приговаривая: “Ну, не надо — так не надо”, — продолжала малевать на мне новую Швецову по своему разумению, гармоничную и раскованную женщину будущего.
А я с закрытыми глазами рассказывала, как влипла сегодня со Стеценко.
Регина слушала с интересом, но в ее репликах по этому поводу сквозил скепсис.
— Зачем тебе Стеценко? — спрашивала она с той же интонацией, что и насчет теней. — Тебе нужен нормальный спонсор. Тебе лет-то уже много, а шубы еще ни одной. Букетики — это, знаешь, так, силос. Мужчина — я имею в виду настоящего мужчину — должен надеть тебе бриллианты на пальцы. У тебя, между прочим, лак с ногтя содран. На такие пальцы бриллианты тебе никто не наденет. Не говоря уже о том, что ты лицо официальное, неприлично с неухоженными ногтями на работу ходить.
— Оставим в покое мои неприличные пальцы, — вяло огрызалась я, — но спонсор из мехового магазина мне даром не нужен. Если человека не любишь…
— Вот именно, — подхватила Регина. — Если человека не любишь, то остается брать от него подарки.
— Ага, а потом он скажет: “Кто женщину ужинал, тот ее и танцевать должен”, да?
— Ну-у…Такое не исключено.
— Ну вот. А я, может, не хочу давать поцелуи без любви.
— Ой-ой-ой! Чернышевского она цитирует! Ты еще “Домострой” вспомни! Эту… Как ее? “Русскую правду”! — прикрикнула подруга. — Тысячи или даже миллионы женщин каждый день отдаются ненавистным рожам, потным и вонючим, пьяным и нищим. И даже не за меховое манто. И не за бриллианты. А всего лишь за счастье быть при мужике. Я имею в виду замужних страдалиц.