В морге выяснилось, что у экспертов какая-то конференция, поэтому случайная встреча с доктором Стеценко исключена. Дежурный санитар обрадовал нас тем, что вещи Кулиш в полной сохранности, и выдал нам тряпичный узелок, отдающий затхлостью (конечно, одежда была влажной — труп Кати извлекли из воды, и высушить ее никто специально не озаботился). Коленька, не обнаруживая никакой брезгливости, покорно утащил узелок в машину и положил, что характерно, не в багажник, а в салон. Профессиональная деформация уже наступила, машинально отметила я.
— Ну что, в контору “Олимпии”? — спросила я, усаживаясь в машину и принюхиваясь: нет, атмосфера была терпимой.
— Поехали, — согласился Коленька, и мы двинулись в путь.
Офис фирмы “Олимпия” располагался на окраине города, в промышленном районе; для меня было непостижимым, как Коленька ориентируется в этих совершенно одинаковых проездах и подворотнях. Въехав в типичную арку, мы изрядно покружили по мрачным проходным дворам и наконец, притормозили перед полуподвальной дверью, неровно обитой жестью. К двери вниз вело несколько разбитых ступенек, заваленных опавшей листвой, на двери болтался амбарный замок. Было ясно, что сюда никто не приходил как минимум неделю.
— Ну что, Коленька? За участковым? Замок снимаем?
Участковый нашелся довольно быстро, пришел с двумя пожилыми тетушками — понятыми, ловко сбил замок и со скрежетом распахнул кривую дверь. В “офисе” было темно, оттуда веяло сыростью и специфическим духом лежалых тряпок. Мне даже стало не по себе, когда я протиснулась в дверной проем и огляделась, насколько темнота позволяла глазу: это был закуток, куда больше не придут хозяева. Почему-то мне в тот момент показалось, что и неведомого нам пока Красноперова уже тоже нет в живых.
Но за мной в это тесное пространство уже просочились и опер Васильков, и участковый с понятыми, участковый где-то нашел выключатель и зажег тусклую лампочку без абажура. Убожество помещения стало еще очевиднее, одна из понятых чихнула, что было неудивительно, поскольку с ящиков и коробок, битком набитых подержанным шмотьем, тихо поднималась пыль. Ясно было, что это помещение использовалось и под контору, и под склад; на шатком помойном столике стоял телефонный аппарат, лежали две амбарные книги, стопка каких-то квитанций, а вокруг все свободное пространство было завалено секонд-хендом.
Оглядевшись как следует, я поняла, что если я начну писать протокол осмотра по всем правилам криминалистики, и вносить в него все, что вижу здесь, то те два месяца, что отпущены мне законом на предварительное расследование, я проведу в этой каморке.