Джонс высвободил руку.
- Стражников убили, чтобы спасти тебя, - сказал он. - А кто они? Скоро узнаешь, сами тебе это скажут.
К ним подошел Однорукий.
- Иди умойся, - сказал он. - Пора возвращаться.
Колодец был за корчмой, и когда Смит вернулся, во дворе стоял только один конь. Остальные, а с ними и большинство мужчин, исчезли. Остались только Однорукий, Лучник и Первый, Джонс уже сидел на коне, его лицо прикрывал капюшон.
- Поезжайте вдвоем, - сказал Однорукий.
У Смита болела голова, и ему не хотелось отвечать на вопросы Джонса.
- Да нет, я пойду пешком, - сказал он.
- Сможешь? Как хочешь. - Однорукий пожал плечами. - Но кому-то с ним ехать все же придется. Первый, может быть, ты?
Лучник взял коня под уздцы, и все направились к лесу.
По дороге в деревню никто из мужчин не проронил ни единого слова. Джонс сначала пытался громко протестовать против повязки на глазах, затем стал расспрашивать Первого, но, не дождавшись ответа, умолк тоже. Молчал он и тогда, когда добрались до места, и позднее, когда все мужчины уселись обедать за вынесенные на поляну столы. И только когда Однорукий отпустил их обоих отдыхать и они остались одни в той самой избе, в которой Смит провел ночь, Джонс сказал:
- Слушай, не нравятся мне эти люди. Ты знаешь, они силой натянули на меня этот капюшон и еще глаза завязали. Сказали, что я не должен видеть дорогу в их убежище, потому что могу сломаться и выдать их Стражникам. Это я-то - сломаться! Не доверяют нам, это ясно.
Смит притворился, что спит, а спустя мгновение спал уже на самом деле.
Их разбудил Однорукий.
- Идем, пора, - сказал он.
Было темно, только с поляны пробивался красный свет. Костер. На его фоне Смит заметил идущую к ним навстречу тонкую девичью фигурку. Девушка молча прошла мимо. Джонс нагнулся и шепнул:
- Ничего задница. Вот бы того... попробовать.
Однорукий обернулся, схватил Джонса за полу куртки и подтащил к себе.
- Это моя дочь... - сказал он. - Даже приближаться к ней не смей.
Перепуганный Джонс что-то промямлил.
Они подошли к костру, вокруг которого молча сидели, вглядываясь в пламя, мужчины. Смит заметил, что Первый машет ему рукой, показывая на место возле себя. Он сел и стал наблюдать за тем, как Джонс, пытаясь выглядеть спокойным, вертится между Одноруким и Стариком. Старик сидел неподвижно, его мысли витали где-то далеко, в только ему одному известных мирах.
- Кто ты?
Джонс неуверенно рассмеялся.
- Зачем спрашиваешь? Вы же знаете. Он должен был вам сказать, - махнул рукой в сторону Смита.
- Он ничего нам не сказал. Кто ты?