А потом я легко позавтракал, не злоупотребляя гвинетом прошлого года с моих виноградников. Солнце незаметно вспорхнуло над зубцами, и свет и тепло залили поляну. Пчелы зажужжали в тонкой дымке умирающей росы. Потом я никак не мог заставить Хагена сжевать большой персик, и догадался все-таки, и зашвырнул его далеко, к самой стене, и велел ему принести, и он сжал его зубами, осторожно, правда, но все одно - спелая мякоть расползлась у него в пасти, и сок брызнул и потек по нестриженым усам и бороде.
- Доброго дня! - приветливо пропела Астания. Добровольная и благодарная затворница, на вольных хлебах она преобразилась. Благодарность же ее сказывалась своеобразно. Половину обитателей замка излечив от моря всяческих болезней и пороков, другой половине она прививала - и небезуспешно - новую пагубу. Да она и сама, судя по зрачкам, баловалась дурманными корешками.
- Эти скородумы успели мне донести, что молодой господин устал от жизни, - заговорила она, изящно и плавно опускаясь прямо на траву у моих ног. Она не отрывала взгляд от моего, от мимолетной улыбки морщинки проявились в уголках больших карих глаз, но лицо оставалось тем же молодым, печальным...
- Я думала уж ближе к ночи устроить для вас чудо-баньку, и травки подобрала особенные, сильные, - Теперь лицо ее выражало детскую растерянность, насмешку над собой и сонмом нетерпеливых советчиков. - А вы, господин мой, всех перехитрили. Еще вы всех нас поучите, как жизни радоваться. И вам ладно, и нам лестно, слугам вашим верным.
- Колдунья ты моя бесценная, без толку языком-то не мели. Я тебя попрошу, сходи к мастеру, разведай. Вот уж сколько дней он взаперти сидит. Давай, не медли, и сразу же ко мне, сюда, поняла?
Она порывисто кивнула, рассмеялась по-девчоночьи и резво, невесомо убежала. Я потянулся было за пирожком, но лениво отнял руку.
А я курил перед монитором, в холле безнадежно завывал пылесос в лапищах чернокожей Сьюзи, и мои мертвые ноги, облаченные в эластичные спортивные брюки, были аккуратно придвинуты одна к другой и свисали с кресла, не доставая до пола. Я думал о Дэйви. Воспоминания вспыхнули внезапно, едва я осознал, на кого так похож юный беспечный барон. Воплощенная беззаботность, удачливость, врожденная непринужденность, окаянное обаяние. Втуне прожитая жизнь.
Что общего между двумя сокурсниками - скромным стипендиатом штата Небраска и скромным секретарем университетской ложи "Фи-бетта-каппа"? Что общего между двумя мойщиками машин, если один из них отправляется на семинар по минойцам в собственноручно надраенном напоследок спортивном "рив'н'дейле"? Что общего было между нами? Страсть к археологии? Дружба отцов, уцелевших в мясорубке Вьетконга ? Бейсбол? И не втуне ли прожита жизнь мной самим? Оборванная так высоко и так давно.