Старшина посмотрел в ту сторону, откуда заявился Алеха. Отдаленные плотной темнотой, там изредка вспыхивали запретные огни фонарей, обрисовывая квадраты окон. Пушкари обследовали жилье, спеша приткнуться, уснуть, забыться перед новыми заботами.
- Ничего перетаскивать, Алеха, не будем. Завтра.
Шимбуев еще не все сказал о разведанном в доме.
- Дядька Тимофей, барахла-а там... Полные шкафы... Ужас. А пери-ины...
- Я те дам перины,- Тимофей Григорьевич строго посмотрел на оживленного Шимбуева.- Руки оторву по самое некуда. Видел за деревней стога соломы? Вот и тащите, лучше перин будет.
- А комбату? Тоже на соломе? - скосился Шимбуев на старшину.
- Комбату возьми две перины. И простыни две. Да смотри, чтобы стираные, а то наградишь лейтенанта фашистскими вошами.
- Что ты, дядька Тимофей, разве я без понятия,- откликнулся Шимбуев, соображая, как под командирскую марку и себе перину организовать.
- Без понятия... Понятия в тебе еще с гулькин нос. Иди давай. И смотри насчет барахла. Тут ведь люди живут, хотя и немцы. Может, сироты, у которых мы отцов поубивали. Очухаются в бегах, вернутся. Им жить надо.
- Слушаюсь, дядька Тимофей, всем накажу.
Из-за "студебеккера" появился лейтенант Пятницкий. Старшина скользнул по нему светом фонаря.
- Товарищ комбат? До-олго вас мурыжили...
- На батарее как дела? - спросил Пятницкий.
- Очень даже хороши, только никуда не годятся.
- Что-нибудь случилось? - насторожился Пятницкий.
- Нет-нет. Так я, от настроения. Колька, холера конопатая, подпортил. Жаль, гауптвахты нет, упек бы его на пару суток.
Коломиец отозвался из темноты:
- Старшина, сделай милость. Водочную пайку за месяц вперед отдам.
- Что за народ,- беспомощно помотал головой Тимофей Григорьевич.- Ты им слово, они - десять.- И стал подробнее отвечать на спрошенное Пятницким: - Не беспокойтесь, все как положено. Орудия в парке, на чурбаках. Стволы засветло с керосином продраили. Снаряды, которые лишние, Колька на склад отвез, вернулся вот, курицын сын, консервы мне... Лейтенанты - в парке. Насчет бани Семен Назарович, санинструктор, распоряжение мое получил. Спать личный состав сам уложу. Вам бы тоже лечь, после водочки-то в самый раз.
- Унюхал?
- Чего нюхать? Живые, поди, люди. Из боя ведь, офицеры к тому же. Как без водочки. Взводным вон тоже фляжку налил, выпьют с устатка.
После совещания в штабе, дружеского застолья и успокоительного доклада Тимофея Григорьевича Пятницкому хотелось чего-то обыденного, простого, дурацкого. Оттянул средний палец и щелкнул им верного ординарца в лоб. Крепко щелкнул, не жалеючи. Носишко Шимбуева собрался в страдальческие морщинки.