- Кама, я Васин! - снова услышалось в трубке.- Где лейтенант? Кама, лейтенанта к аппарату! Кама...
И опять ни звука, одно потрескивание.
Роман боялся не поймать голос, продирающийся через какие-то помехи, и, выкрикнув два слова, отпускал нажимной рычаг. Не забывались, ныли болью пальцы левой руки.
Выглянул на миг, посмотрел туда-сюда, перекинул трубку в ушибленную руку, правую вооружил гранатой. Снова в трубке:
- Кама! Я Васин, у нас тут...
Да что он, неразумный, не может короче, главное! Самому успеть сказать!
- Кама...- и опять гаснет голос артмастера Васина. Нет, зашеборшило. Соединяет, скручивает Данилыч проводки непослушными пальцами.
Может, ранен? Может, уже не он на линии?
Отложил гранату, прикрылся полушубком, чтобы лишний шум не попал в трубку.
- Васин! Всеми пушками! Прицел сорок! Направление - белая ракета. Даю белую ракету!
- Кама! Понял! Прицел сорок. Повтори направле...
- Припять, Припять...
Молчит Припять, молчит батарея. Степан Данилович, родной, что же ты?
Немецкая артиллерия продолжает бить по реке, но здешний бой угомонился. Срезанный очередью, лежит на бруствере второй номер пулемета, руки окостенели на горле изломанного, придушенного им автоматчика.
Пришел в чувство Савушкин, затеребил Пятницкого: "Что там?"
Хотел бы знать Роман - что там, на линии. Но снова в наушнике зашуршало, запотрескивало. Видно, плохо скрепляются у Данилыча провода, только задевают друг друга.
- Кама, прицел понял. Направление дайте, угломер!
Какой там, к хрену, угломер, неразумные!
- Направление на белую ракету!!! - оглушающе взревел Пятницкий, боясь разъединения.- Даю белую ракету! Прицел сорок! Сорок!!!
Спешат по проводу слова Васина, царапаются о стальные жилки, затухают, но слышно:
- Понял, передал...
- Васин, слушай. Десять снарядов на ствол, садите беглым!
- Понял! По десять!
Пятницкий отдал трубку Савушкину, перемогая боль под ногтями, через колено переломил ракетницу, увидел белую попку патрона. Славненько, хоть тут порядок! Дымным следом ушла ракета ввысь, достигла предела, лопнула молочным светом.
Немцы с тупым упрямством наладили третью атаку. Густо в цепях. Били, костоломили их, а все не убывают. Свежих, что ли, подкинули?
Не подвел, разобрался Васин. Настигая друг друга, запели в воздухе родимые семидесятишестимиллиметровые. Вот и разрывы: резкие и настильные осколочные, ухающие и вздыбленные - фугасные. Зачем фугасные? Ладно, забылся кто-то неразумный, не снимает колпачков со взрывателей...
Меткость, прямо скажем, ни к черту, но эффект, эффект! В-во-о, как уторкали, запылили пространство возле рощи.