- Когда вот так предают - жить не хочется, - возразил он.
- Да что ты вообще знаешь о предательстве?! - возмутилась Алиска.
Вот сейчас было самое время начать рассказ о смерти Роланда и прочих событиях, случившихся в 778 году от Рождества Христова, когда войско франков возвращалось из испанского похода.
Но что-то мешало ей...
Странным образом не хотелось впутывать Геннадия в эту историю, хотя именно для него легенда о предательстве и возмездии была бы понятной, родной, вдохновляющей и...
... и не все ли равно, кто платит за предательство, мужчина или женщина?
Алиске вовсе не было жаль ту дуру, которая испугалась парализованного тела. Испуг - совершенно нормальная человеческая реакция. А тут еще и глупость примешалась. Девчонка могла бы по крайней мере подождать, что скажут врачи.
Но в результате Алиска испытывала к дуре прямо-таки чувство благодарности. Удержать Геннадия на краю подоконника было несложно - хотя бы потому, что Алиску учили это проделывать профессионально, а ученицей она была хорошей. То, что потом Геннадий по меньшей мере дважды в неделю звонил в одно и то же время, стало для Алиски сперва несколько обременительной, а потом даже приятной инициативой. Получив от нее хороший нагоняй, он не жаловался и не хныкал (хнычущие неврастеники непостижимым образом доставались другим дежурным), он - хвастался! Хвастался тем, что донес стакан до рта, не пролив ни капли. Тем, что сам, на руках, перебрался из кресла на постель. Тем - тут Алиска сперва возмутилась откровенностью, а потом оценила достижение, - что отказался от памперсов и сам, хотя и с переменным успехом, контролирует процесс мочеиспускания. Для человека, почти не чувствующего нижней части тела, это действительно было событием.
Алиске было нетрудно радоваться вместе с человеком который считал, что она его спасла.
- Да уж знаю! - возмутился Геннадий. - На своей шкуре!
- Да ладно тебе! Забудь. Проехали, - приказала Алиска. Ей не хотелось, чтобы этот человек пережевывал старую обиду.
- Слушай...
- Что?
- Приходи ко мне в гости, а? Давай наконец познакомимся по-человечески.
- Рано.
- Почему рано?
- Тебе обязательно, чтобы я тебя видела в инвалидном кресле и с уткой?
Она была жестока - да, но это была интуитивная жестокость, необходимая при общении с сильным человеком. Алиска знала - Геннадий справляется со своей болезнью потому, что его удалось развернуть лицом не к прошлому, а к будущему.
Ей нужны были те, кто ненавидит предательство всей душой, и его ненависть была отнюдь не лишней. Но она, сама на себя злясь, все же уводила парня в другую жизнь, где нет места ни дуре, его бросившей, ни всему тому, что с этой дурой связано.