Когда я вернулся, Энджи уже проснулся, он оглянуло: на звук шагов и вздрогнул, увидев мою черную физиономию,
— Ох, это вы, Гэл?! А я сначала подумал…— он не договорил, что там думал, потому что я свалил куртку с грязью на землю и расстегнул молнию, — Что это? — прошептал ангелок почти с ужасом.
— Грязь, — ответил я гордо. — Отличная жирная грязь. Смотрите — красота! Хоть на хлеб мажь.
Ангелок поморщился едва заметно, но спросил со своим обычным доброжелательным вниманием:
— Что вы собираетесь с ней делать?
— А вот что.
Я набрал полную пригоршню и стал аккуратно нашлепывать целебную грязь на раненую грудь спящего Буллфера. Ангелок присел рядом, наблюдая за моими действиями.
— Думаете, это поможет?
— Конечно! Старый бесовский способ. Через день все заживет, даже шрамов не останется.
Я пришлепнул последний комок на широкую хозяйскую грудь и остался доволен. Ангелок же вдруг как-то нерешительно посмотрел на меня, спросил:
— А мне можно? — он показал свои ладони. Кожа на них была как будто обожженной: покрасневшей и потрескавшейся. Видимо, слишком много силы влил в заклинание телепортации, а потом еще Буллфера лечил, — Мне поможет?
— Почему бы и нет. Какая разница!
Я выгреб остатки грязи из куртки и вымазал ладони ангелочка. На его лице появилось выражение удивления, потом облегчения и, наконец, удовольствия.
— Хорошо. Теперь уже совсем не больно.
— Еще бы.
Я бросил грязную куртку к порогу и снова поднялся.
— Ладно. Пойду принесу чего-нибудь поесть. Булф должен скоро проснуться, да и вы проголодались.
Ангелок улыбнулся, протянул грязную ладошку и слегка прикоснулся к моей руке.
— Спасибо вам, Гэл, вы так заботитесь о нас…
— Работа у меня такая, — грубовато ответил я, чувствуя, однако, явное удовольствие. Ценят. Приятно.
За следующий час я успел притащить в пещеру вязанку хвороста, воду и еду для нас троих. Пока я бегал туда-сюда, Энджи сидел рядом с Буллфером, боясь оставить его одного, и помогал мне деликатными советами.
Из того, что я принес на обед для нас с Буллфером, кроме отличного рагу, получилась еще и плотная шкура, которую я повесил перед входом в пещеру. Внутри сразу стало теплее. Имея густую шерсть, Хозяину было удобно лежать даже на камнях, а Энджи уже, кажется, сбил все свои изнеженные колени и локти, поэтому я принес охапку травы и кое-как прикрыл ею пол. Потом нарезал смолистых факелов и настрогал лучины для растопки. Так, в хозяйственных делах, прошел весь день. Когда окончательно стемнело, я забрался в пещеру, плотно завесил вход шкурой и развел маленький костерок, дым от которого благополучно уходил в трещину па потолке.