Она одарила барона широкой улыбкой, не дожидаясь приглашения, вошла в прихожую и по-хозяйски огляделась.
- Вот, значит, - сказала она. - Я - Мариетта, племянница Эжени. Тетя пока не может приехать. Никак. Мама моя все хворает. В больнице она. Восьмой ребенок, сами понимаете. По мне, лучше б ему вовсе не родиться. Главное, в деревне у нас больше никогошеньки, и помочь-то некому. Вот я и подумала, может, я вас выручу, буду тут пока вместо нее.
- Вы? Вместо Эжени? Собственно... почему бы нет?
К барону вернулась его самоуверенность; чудеса лавиной ворвались в его жизнь, и он стал прежним Тетеревком.
- Что ж, все-таки разнообразие. А... Это Эжени вас прислала?
- Ну... не совсем. Я ей говорю: давайте, поеду. А она плечами пожала. От тебя, сказала, все равно проку не будет.
- Подумать только!
- Ну да, правда же? А потом, вы ж понимаете, жизнь у нас в Пре! Я восемнадцать лет это терплю!
- Восемнадцать лет? - удивился барон. - А где же вы были раньше?
- Раньше? Да не родилась еще!
- Ах вот как!
- Ну, я и решила - такой случай никак нельзя упустить. Собралась и поехала, никому ничего не сказала. Только записку в кухне на столе оставила: мол, еду помогать мадам баронессе.
- Отлично, отлично.
- А как вы думаете, мадам захочет, чтоб я осталась?
- Наверное. То есть, наверное, нет. Но здесь я решаю, не так ли? А я говорю: все в порядке, решено и подписано, вы наняты. Берите-ка вашу амуницию, я покажу вам, где вы будете квартировать. Или нет, давайте сперва посмотрим дом. Вот мой кабинет. Здесь всегда чересчур ретиво убираются. Ворошат мои бумаги, я потом ничего не могу найти. На этой фотографии - мой отец, генерал де Сен-Фюрси. А это я в чине лейтенанта. Мне тогда было двадцать лет.
Мариетта взяла фотографию в руки.
- Ох, как же месье изменился! Надо же! Ни в жизнь бы не узнала. Такой был молоденький, такой красавчик!
- Конечно, это естественно в таком возрасте.
- И что только годы с людьми делают!
- Ладно, ладно, довольно.
- Только знаете что, - поторопилась добавить Мариетта, - по мне вы теперь лучше.
- Очень мило с вашей стороны.
- По мне если мужчина совсем еще юнец, так это и не мужчина вовсе.
- Я тоже так думаю. Браво, браво. Прошу сюда, вернемся в прихожую и пройдем в столовую.
Он галантно посторонился, пропуская девушку, и едва не налетел на нее, так как она остановилась перед высокой темной фигурой. Барон в своем упоении почти позабыл о жене.
- А, вот и ты дорогая, здравствуй, - поспешно сказал он. - Это Мариетта. Ее тетя Эжени еще не может оставить ее мать. Вот она и приехала нам помочь. Очень мило, правда?