— Значит, хозработа для меня отменяется?
— Не знаю, Беня, пока не знаю. Нужны мозги. А мозгов у тебя нет, зато есть у меня. Как только что-то проясню — ты сразу узнаешь. А там, глядишь, и сам мне поможешь. Все-таки гражданин. — Последнее слово он произнес с сарказмом.
— А может, лучше перейти в штурмовую команду? Сам же говорил, там уцимы граблями гребут…
Щербатин одарил меня долгим выразительным взглядом.
— Нет, Беня, ты точно рехнулся, — сказал он чуть ли не с ненавистью. — Там не только уцимы. Там руки-ноги летят, как из-под газонокосилки. А уж тебя, милый мальчик, с твоей солдатской смекалкой и сноровкой угробят, не успеешь из реаплана нос высунуть…
— До сих пор же не угробили!
— До сих пор ты стережешь объекты от мелких вредителей, от партизан-одиночек, подростков и старух с кремневыми ружьями. А знаешь, что такое профессиональный ивенкский маршевый отряд? Знаешь, что такое дуплексный огонь с земли и воздуха? — Он перевел дыхание и заговорил спокойнее:
— Я уж не говорю о том, что штурмовая служба требует высокого холо и специальной подготовки. Так что успокойся, гроза туземцев.
Прав был Щербатин, со всех сторон прав. Совершенно незачем мне подставляться под ножи и пули, нет на то убедительных причин. Но разве мог я это открыто признать перед ним? Разве мог я сказать: да, друг мой, конечно, выгоднее, безопаснее и теплее нам будет на кухне, а не на передовой. И пусть другие утверждают великие ценности, нам-то что до них?
Нет, я ничего не сказал. Потому что Щербатин решил бы, что смог согнуть меня на свой манер. А я не хотел, чтоб меня гнули.
Тут к нам подошел один из участников застолья. Судя по его танцующей походке, напиток из бутылочек не только веселил, но и в определенных количествах валил с ног.
Гость приблизился и облокотился на стол, смахнув на пол часть угощения. Потом начал совать свою бутылку имениннику в нос, и тот еле увернулся.
— Чокнись с ним, — тихо попросил Щербатин. — Ему очень понравилось чокаться, хоть он и не понял, зачем это и какой в этом смысл. Да я и сам не знаю.
— Это же древняя традиция, — ответил я. — Кубки должны столкнуться, чтобы вино перелилось из одного в другой.
— Зачем переливать вино? — удивился наш нежданный собутыльник. — Вина, что ли, не хватает?
— Чтобы ты убедился, что я не пытаюсь тебя отравить.
— А зачем тебе надо меня травить?
— Мне не надо, просто такая традиция…
— Традиция травить?
— Ладно, иди отсюда, иди. — Щербатин оттолкнул назойливого собутыльника и хмуро поглядел на меня. — Видишь, с кем приходится работать? А ничего не поделаешь. Девять из десяти вопросов решается через это дело. — Он щелкнул себя пальцем по горлу. — Старинный метод общения. Я внедрил его под названием “Русский вариант”.