В первую секунду мне показалось, что это кусок обгоревшего дерева, просто коряга. Но это был человек. Огонь сделал из него обугленную колоду. Труп еще дымился и слегка потрескивал.
— Надо же, — покачал головой Шилу. — Даже не пикнул, пока горел.
— Он просто не успел, — фыркнул командир, переворачивая тело ногой. — Он даже не понял, что поджарился. Ну все! — Рафин-Е сердито посмотрел на нас. — Продолжайте движение.
— Ты чего? — спросил Нуй, взглянув на мое лицо.
— Ничего, просто так…
— Испугался, что ли? Не бойся! — Он похлопал меня по плечу, глаза его весело блеснули. — Никто тебя не тронет, здесь вообще наша земля.
— Наша? — с сомнением проговорил я. — А что ж они на нашей земле огороды свои разводят?
— Ивенки всегда сажают капусту, где мы побывали. Они думают, что капуста после нас землю очищает. Здесь раньше вышка стояла, скоро увидишь.
— А почему теперь не стоит? Враги снесли?
— Нет, в нее реаплан врезался.
Действительно, через пару минут я увидел вышку. Ржавая изломанная труба валялась на склоне холма, вся оплетенная растениями. У надломленного основания торчала такая же ржавая заросшая будка с черными провалами окон. Шилу на всякий случай прожарил ее из огнемета.
— Если заблудишься, отобьешься от своих в болоте, — продолжал поучать меня Нуй, — тоже можешь есть капусту. На вкус — как трава, но прокормиться пару дней можно. И сочная — не придется пить из болота.
Я был согласен обойтись без капусты и никогда в жизни ее не пробовать, лишь бы не отбиваться от своих в болотах. И не шарить по огородам ивенков, где в любой момент можно наткнуться на хозяев.
Световой ориентир уже нависал над нами, однако я так и не увидел, откуда бьет луч. Нас окликнули с поста-секрета, Рафин-Е пошел договариваться. Потом вернулся и сказал, что именно здесь мы и встанем в оцепление. Вернее, ляжем или сядем.
Мне досталась ямка, в которой я вполне удобно расположился, подложив под себя ранец. Огромной удачей было то, что нас не заставили сегодня плавать в болоте и нюхать испарения. Одним словом, не служба, а курорт. Лежи себе, слушай птичек.
Впрочем, птичек слышно не было. Вместо них то и дело проносились реапланы.
Наконец доставили монтажников, закипела работа. Мне было слышно, как за деревьями перекликаются люди, гудят или визжат инструменты, звенят железяки.
Рабочая обстановка бодрила куда больше, чем сонные вздохи болота. Нет, сегодня определенно удачный день.
Единственное, что портило настроение, — это образ сгоревшего ивенка, то и дело всплывающий в памяти. “Вот так сидишь в капусте, хрумкаешь листики, — думал я, — и ничего не надо. И вдруг — на тебе! Сыпятся на голову какие-то легионеры, штурмовики, цивилизаторы с разными нетленными идеями. И осталась от тебя головешка с недожеванным листиком во рту. А тебе ведь только листики нужны были, а не идеи…”