— Пока корова к танку подойдет, он ее сначала порежет, потом порубит, затем раздавит и напоследок поджарит, ясно?
— А если неожиданно подбежит? — не сдавался Улса.
— А для этого уши и глаза есть, чтоб коровы неожиданно не подбегали.
Я заметил, что Рафин-Е довольно заинтересованно прислушивается к спору. И все время поглядывает на Ояза, будто присматривается. Может, ищет себе замену?
“Надо будет, — подумал я, — при случае тоже сказать что-нибудь умное.
Вдруг командиром назначат? Отдельная комнатка, специальная столовая, общество.
Щербатин от зависти желчью истечет”.
Рафин-Е опять схватился за свой передатчик. Он уже не убирал его — постоянно приходилось что-то уточнять и корректировать. Мы так часто останавливались лишь по одной причине — ждали отстающие команды. Оккупационные силы должны были войти в поселение не разрозненными отрядами, а единым фронтом.
Но это не очень-то получалось — фронт растянулся на несколько километров, а управлять такой махиной в едином ритме просто нереально.
Если присматриваться и прислушиваться, можно было заметить, что весь лес наводнен цивилизаторами. Среди редких зарослей то и дело мель-: кали серо-зеленые одежды, слышалось приглушенное бряцанье оружия.
Наконец линия выровнялась, радиоэфир принес приказ наступать дальше. Я специально пошел стороной, чтоб рассмотреть застрявшую на дереве корову. Прежде всего меня поразили размеры — животное было, наверно, не меньше трех метров в высоту. Рог был массивный, тупой на конце — настоящий таран. Пожалуй, такая громада и в самом деле может свалить антротанк.
— Я “Крысолов”, — донесся голос командира. — Вижу ориентир…
Мы все одновременно увидели этот ориентир — высокую башню, поднявшуюся над деревьями. Это была обыкновенная каменная башня с плоской верхушкой, старая и обшарпанная. Никакой экзотики, никаких особых знаков принадлежности к чужой культуре. Я даже немного разочаровался.
— Понял, выполняю, — сказал командир в свою коробочку и повернулся к нам.
— Еще сто шагов вперед и останавливаемся, ждем команды на вхождение в поселок.
Все заметно разволновались. До поселка всего сто шагов — уже было видно, что за деревьями что-то есть, наверно, первые дома. Я прибавил ходу, мне ужасно интересно было увидеть обиталища ивенков.
Уже не было никакого леса, только приземистые кусты, вытоптанная почва, тропинки, остатки изгородей. И вдруг мы увидели людей. На проплешине между кустами сидели и лежали примерно полтора десятка человек. Был слышен какой-то стон, мучительный, непрерывный, перемежаемый отчаянными вскриками и ругательствами.