Агент сообщал, что в метрополии к инопланетянам относятся терпимее, чем на Этле и на прочих планетах. Жители столицы считают себя космополитами, и порой на улице можно нос к носу столкнуться с инопланетянином. Однако по целому ряду признаков можно заключить, что эти существа имеют дипломатический статус и являются уроженцами миров, с которыми у Империи имеются мирные договоры – видимо, она намерена в будущем присоединить вышеназванные миры к себе. Лично с ним, продолжал агент, обращаются просто наилучшим образом, через несколько дней его обещал принять сам император. Однако, как следовало из отчёта, он пребывал в некоторой растерянности. Конкретных фактов он привести не мог, ибо был врачом, которому дали задание «подготовить почву», а не специалистом по культурным контактам. Тем не менее, у него сложилось впечатление, что в отдельных случаях его рассказы об устройстве Федерации и её целях не поощрялись, тогда как в другое время – наоборот, приветствовались. ещё его беспокоило то, что ни в одном из виденных им выпусков новостей не было упомянуто о его прилете. Здесь агент замечал, что если бы в столицу Федерации прилетел представитель Империи, это событие обсуждалось бы в средствах массовой информации в течение дней, если не недель. Он попутно задавался вопросом, не слишком ли распускает язык, и выражал сожаление относительно того, что приемник гиперсвязи не такой маленький, как передатчик, а потому инструкций по нему не запросишь.
Больше об этом агенте никто не слышал.
* * *
Возвращение Конвея в госпиталь было совсем не таким, каким он представлял его себе несколько недель назад. Тогда он воображал себя этаким героем, с честью выполнившим задание, ему мнились приветственные возгласы коллег и Мэрчисон, поджидавшая его с распростертыми объятиями.
Хотя последнее было довольно сомнительно, но в мечтах Конвей воспарял и на такую высоту. А на деле – он вернулся с проваленного задания, тихо уповая на то, что коллеги не станут его ни о чем расспрашивать; Мэрчисон встретила его в шлюзе дружелюбной улыбкой, однако отнюдь не торопилась раскрывать объятия. «Да, – подумал Конвей кисло, – чем не встреча двух верных друзей после долгой разлуки – и ничего больше.» Мэрчисон сказала, что рада его видеть, он ответил, что взаимно, а когда она собралась было что-то спросить, он заявил, что сейчас у него куча дел, но потом он её найдет, и улыбнулся, словно только что назначил ей свидание. Но улыбка вышла кривой и неискренней, и Мэрчисон, заметив её фальшивость, сказала: «Да, конечно» – и быстро удалилась.