- Чего они ко мне привязались? - ворчал молодой гигант. - Надо же мне поесть. Чего они никак не отвяжутся?
Так он сидел, грыз кулак и угрюмо глядел на лежащий внизу город. После всех блужданий на сердце накипало: душили усталость, тревога, растерянность, бессильный гнев.
- Делать им нечего... - шептал он. - Делать им нечего. Нипочем не отвяжутся, так и путаются под ногами. А все от нечего делать, - повторял он снова и снова. - У-у, козявки!
Он с ожесточением кусал пальцы, лицо его стало мрачнее тучи.
- Работай на них, маши кайлом! - шептал он. - Они везде хозяева! А я никому не нужен... деваться некуда.
И вдруг горло ему перехватило от ярости: на ограде сада показалась уже знакомая фигура в синем.
- Отвяжитесь вы от меня! - рявкнул гигант. - Отвяжитесь!
- Я обязан исполнить свой долг, - ответил полицейский; он был бледен, но весьма решителен.
- Отвяжитесь вы! Мне тоже надо жить! Мне надо думать. И надо есть. И отвяжитесь вы от меня.
Маленький полицейский все сидел верхом на стене, подступиться ближе он не решался.
- На то есть закон, - сказал он. - Не мы же его выдумали.
- И не я, - возразил Кэддлс. - Это вы, козявки, навыдумывали, меня тогда еще и на свете не было. Знаю я вас и ваши законы! То делай, того не делай. Работай, как проклятый, или помирай с голоду - ни тебе еды, ни отдыха, ни крова, ничего... А еще говорите...
- Я тут ни при чем, - сказал полицейский. - Как да почему - это пускай тебе другие растолкуют. Мое дело исполнять закон. - Он перекинул через стену вторую ногу и приготовился спрыгнуть вниз; за ним показались еще полицейские.
- Послушайте, я с вами не ссорился. - Кэддлс ткнул худым пальцем в полицейского, краска сбежала с его лица, и он крепко стиснул в руке огромную железную булаву. - Я с вами не ссорился. Но лучше отвяжитесь!
Полицейский старался держаться спокойно, как будто все это в порядке вещей, и, однако, понимал: происходит чудовищное и непоправимое.
- Где приказ? - обратился он к кому-то из стоявших сзади, и ему подали клочок бумаги.
- Отвяжитесь вы, - повторил Кэддлс; он выпрямился, весь подобрался, смотрел угрюмо и зло.
- Здесь написано, что ты должен вернуться домой, - сказал полицейский, все еще не начиная читать. - Иди назад в свою каменоломню. Не то будет худо.
В ответ Кэддлс зарычал что-то невнятное.
Тогда бумагу прочитали, и офицер сделал знак рукой. На гребне стены появились четверо вооруженных людей и с нарочитой невозмутимостью выстроились в ряд. На них была форма стрелков из отряда по борьбе с крысами. При виде ружей Кэддлс пришел в ярость. Он вспомнил жгучие уколы от фермерских дробовиков в Рекстоне.