Подобно многим людям, которые нелегко обретают ясность, леди Харман, обретя ее, действовала с необычайной решительностью, которую удивительная мягкость характера делала лишь более активной.
Сэр Айзек очень удивился, когда она сама пришла к нему в кабинет, где он с неудовольствием рассматривал готовые проекты общежития в Сайденхеме.
— Мне кажется, я поняла, из-за чего вышли неприятности, — сказала она.
— Какие неприятности?
— С моими общежитиями.
— Как же ты это поняла?
— Узнала, что говорят девушки.
— Они наговорят бог весть чего.
— Не думаю, чтобы у них хватило на это хитрости, — сказала леди Харман, подумав. Потом, собравшись с мыслями, продолжала: — Видишь ли, Айзек, их испугал распорядок. Я не знала, что ты велел его отпечатать.
— Распорядок необходим, Элли.
— Да, но это должно быть незаметно, — сказала она решительно. — А его выставили на самом виду. Напечатали в две краски и развесили на стенах, совсем как те инструкции и перечни штрафов, которые тебе пришлось убрать…
— Знаю, — сказал сэр Айзек отрывисто.
— Это напомнило девушкам прошлое. И потом ваши извещения… Там им как будто чем-то угрожают, если они не переедут в общежитие. И фасад у дома, как у филиала компании: им кажется, что жить там будет неуютно. И вечером снова опять та же дисциплина и распорядок, который им надоедает за день.
— Тут уж ничего не попишешь! — пробормотал сэр Айзек.
— Жаль, что мы об этом раньше не подумали. Вот если бы у общежития был самый обычный вид и мы назвали бы его «Осборн»[47] или еще как-нибудь старомодно, чтобы напоминало покойную королеву и все такое.
— Слишком дорого обойдется — снимать эти огромные буквы только ради каприза мисс Бэбс Уилер.
— Пожалуй, теперь уже поздно. Но мне думается, можно было бы успокоить их опасения… Я хочу, Айзек… пожалуй… — Наконец она собралась с духом и объявила о своем решении: — Пожалуй, я поеду поговорю с представительницами девушек и расскажу им, для чего построено общежитие.
— Тебе не пристало ездить к ним и произносить речи.
— Но я просто поговорю с ними.
— Нельзя так ронять свое достоинство, — сказал сэр Айзек, поразмыслив немного.
Некоторое время каждый настаивал на своем. Наконец сэр Айзек решил призвать на помощь своего эксперта.
— А не посоветоваться ли нам с миссис Пемроуз? Она в этих делах понимает больше нашего.
— Я не намерена советоваться с миссис Пемроуз, — сказала леди Харман, помолчав.
Она произнесла это таким тоном, что сэр Айзек поднял глаза и посмотрел на нее.
А в субботу леди Харман уже сидела в комнате, битком набитой непокорными девушками из кафе на Риджент-стрит; комната показалась ей очень странной: на мебели серые матерчатые чехлы, шторы спущены, — и к тому же она в первый раз очутилась лицом к лицу с теми, ради кого почти поневоле старалась. Собрание было созвано отделением профсоюза официанток в «Международной компании»; мисс Бэбс Уилер и мистер Грейпер — представители, так сказать, крайних полюсов — сидели на импровизированной трибуне, откуда леди Харман предстояло обратиться к собравшимся. Ей очень не хватало поддержки мистера Брамли, но она не сумела придумать повода его пригласить, чтобы при этом не явились сэр Айзек, миссис Пемроуз и… все остальные. А это очень важно, чтобы их не было. Она хотела поговорить с девушками непринужденно.