Приняв приглашение, Рой снял фуражку и был раздосадован, когда Уайти не сделал того же. Похоже, что бы тот ни делал, все вызывало у Роя раздражение.
– Сесть не желаете? – улыбнулась женщина, и Рой залюбовался ее крошечным домиком, таким же стареньким, чистым и прибранным, как и сама хозяйка.
– Нет, благодарю вас, мэм, – сказал Уайти. – Чем можем вам помочь?
– Здесь у меня вон там сзади живут эти люди. Не знаю, как и быть.
Надеюсь, что вы мне поможете. Не платят за квартиру вовремя, хоть убей, вот уже два месяца прошло, а мне до зарезу нужны деньги. Живу на маленькое пособие, вы понимаете, я просто не могу без этой платы.
– О, ваши трудности мне хорошо знакомы, мэм, правда-правда, – сказал Уайти. – У меня у самого был когда-то домишко наподобие вашего и были квартиранты, которые вечно не платили, так что времечко я пережил кошмарное. У моих еще было пятеро детишек, те только и норовили, что снести всю постройку. У ваших ребятишки есть?
– Имеются. Шесть. И очень буйные. Все разносят в щепы.
– Хулиганье, – сказал Уайти, качая головой.
– Что мне делать-то? Вы мне поможете? Уж я и умоляла их заплатить...
– Нам бы очень хотелось вам помочь, – сказал Уайти, – но, понимаете, дело это гражданское, а в нашем ведении находятся уголовные дела. Надо бы вам выхлопотать у окружного судебного исполнителя официальную бумагу, в которой им предписывалось бы съехать отсюда, а уж затем можно преследовать их через суд за незаконное владение чужой собственностью, или как у них там называется. Да все это стоит времени, а адвокат – еще и денег.
– На адвоката нет у меня никаких совершенно денег, господин из полиции, – сказала старушка, касаясь руки Уайти тонкой молящей ладонью.
– Это мне тоже знакомо, мэм, – сказал Уайти. – Честное слово. Кстати, это случаем не кукурузным хлебом пахнет?
– Им самым, сэр. Не хотите ли испробовать?
– Хочу ли я? – переспросил Уайти, снимая фуражку и направляя старушку в кухню. – Да я же сам из деревенских. Я вырос в Арканзасе, жуя кукурузный хлеб.
– А вы чуток не отведаете? – улыбнулась та Рою.
– Нет, благодарю вас, – ответил он.
– Тогда глоточек кофе? Он свежий.
– Нет, мэм, спасибо.
– Уж и не знаю, когда ел такой вкусный кукурузный хлеб, – сказал Уайти.
– Вот покончу с ним и пойду поговорю с вашими квартирантами. Они вон в той хижинке, что на задках?
– Да, сэр. Там она, ихняя обитель. Уж я оценю по заслугам то, что вы для меня делаете, и непременно расскажу нашему членщику муниципального совета, какая распрекрасная у нас полицейская сила. Вы так всегда добры ко мне, по какому бы поводу я ни звонила. Видать, вы с того участка, что на Ньютон-стрит?