Артем бросился в комнату, там, на полу, привалившись к дверному косяку, лежала сухопарая пожилая женщина, по описанию Полины очень похожая на мать Виктории — Дину. В волосах у нее запеклась кровь и тоненькая струйка крови засохла на щеке.
Увидев Артема, женщина в ужасе закатила глаза и застонала, пуская слюну и бессмысленно дергаясь.
Артем склонился над ней и попытался успокоить.
— У вас дверь открыта, — сказал он. — Я звонил, звал, но никто не ответил. Что с вами? Вам плохо? Вызвать «скорую»?
Женщина открыла глаза и, не мигая, уставилась на Артема.
— Где телефон? — спросил он, и она показала глазами на стол.
Артем снял трубку и набрал номер «скорой», отвечая на вопросы дежурной. Пока он говорил, взгляд его блуждал по бумагам на столе. Это были черновики какой-то доверенности. «Я, Рубахина Дина… — читал Артем. — ..доверяю Калягину Александру Александровичу…» Он едва не выронил трубку. Здесь же были паспортные данные Калягина и адрес, по которому он прописан.
Дина снова замычала. По ее телу прошла судорога, она обмякла и повалилась на бок. Артем пощупал ее пульс и похолодел: похоже он был последним, кто застал ее в живых. С минуты на минуту должна приехать «скорая помощь» и ему совсем не хотелось, чтобы его здесь застали. Артем быстро обошел оставшиеся комнаты и, убедившись, что Полины нет, собрался уходить. Он вернулся в комнату Дины и забрал со стола черновик доверенности с адресом Калягина. Положил в карман и тут только вспомнил, что там уже лежит скомканная бумага, найденная в комнате Виктории. Он развернул ее и прочел: Протасов Николай Андреевич, Б. Пушкарская…
Артем остановился как вкопанный. Так куда же теперь? К Калягину или к Протасову? Вдали послышался вой сирены. Нет, сначала, пожалуй, стоит выбраться на улицу, а не то «скорая» подоспеет. Артем тяжело вдохнул и вышел на лестницу, решив пробежать мимо старика консьержа, отвернувшись к стене, и ни под каким видом не отвечать на его вопросы. Но в вестибюле за столом по-прежнему никого не было…
Артем вышел на улицу и, свернув за угол, достал карту. К Калягину получалось ближе. Если пройти между домами, то совсем близко…
* * *
Обычно, чтобы познакомиться с очередной жертвой, Виктория дожидалась вечера. Но сегодня, пошатавшись по городу около двух часов, она решила, что с нее достаточно. Так ребенок, стремясь закончить надоевшую игру, не слишком следит за тем, чтобы соблюдать правила или получить результат: быстро ставит кубики один на другой и кричит «готово!». Не заботясь о том, что домик его не простоит и минуты… Виктория чувствовала себя сегодня таким ребенком. Она тысячу раз прокляла себя за то, что дала Дине уговорить себя. «В последний раз!» — она вспомнила умоляющие глаза матери и не стала демонстративно кружить по городу, чтобы ее заметили.