Когда он закончил, Протасов поставил пистолет на предохранитель и спрятал его в сейф. Все это он проделал задумчиво, в полной тишине, которая царила в комнате.
— Вроде бы я не совсем дурак, — сказал он наконец, — и вроде бы закономерность истребления тиранов уловил: мучаешь жену — отправляйся на тот свет. Только вот я здесь при чем?
Я что — тиран? — В голосе его нарастало возмущение. — Это кто же так решил? — Он обернулся к Виктории. — Я тиран, потому что пытаюсь ей помочь? Вы хотя бы знаете, сколько стоит двухнедельное выведение из запоя в хорошей клинике и в отдельной палате? — набросился он на Вику. — И это не один раз! Вы знаете, сколько стоят консультации ведущих наркологов, стационарное лечение, кодирование? Вы записали меня в тираны только потому, что я не бросил на произвол судьбы больную женщину, которая была мне когда-то дорога, а тащу эту обузу до сих пор?! Знаете, кто вы после этого?
Виктория смотрела на Протасова сквозь слезы. "Господи, — думала она. — Что я наделала!
Этот человек даже оскорбить меня толком не может…"
— И не старайтесь меня разжалобить! — буркнул Протасов. — Кто ваш сообщник? Не сами же вы все это устраивали!
"Сообщник — вот значит кем был для нее Вадим эти годы. Сообщник — это самый близкий человек, ближе, чем любовник, ближе, чем муж…
Он все-таки подобрался к ней… Эти два года они прожили вместе, двигаясь след в след…" Виктория почувствовала себя опустошенной и несчастной. Она никогда не сможет забыть…
— Послушайте, — осторожно сказал Артем. — Я все понимаю: вы боитесь огласки, боитесь за свою репутацию и карьеру. Но подумайте о том, что по вашей вине может погибнуть хороший человек. Он не такой, как те…
Виктория посмотрела на Артема и промолвила безнадежно:
— Произошла чудовищная ошибка. Но…
Поздно. Я не могу этого остановить. От меня ничего не зависит. — .
— Здорово, — сказал Протасов, — значит, меня убьют по ошибке.
Он единственный из них чувствовал себя прекрасно.
— Вы должны назвать его по крайней мере.
И, я думаю, стоит объяснить Николаю Андреевичу, кто вы…
Виктория молчала.
— Вика, — Артем склонился над ней и взял за руку, — я должен сказать вам еще кое-что.
Ваша мать убита…
Вика вскочила и тут же снова повалилась в кресло.
— Дайте что-нибудь скорее! Валидол, валерьянка у вас есть? — крикнул Артем Протасову.
Тот метнулся к шкафу, но махнул рукой.
— Нет у меня ничего. Откуда?
— Тогда — воды.
Вика пила воду, стуча зубами о стакан. Потом она стянула с головы парик и швырнула его в дальний угол комнаты. По плечам рассыпались белокурые волосы.
— А я вас где-то видел, — пробормотал Протасов. — Точно, где-то видел!