Дина по всем правилам драматического искусства изобразила изумление и, неприязненно поморщившись, спросила:
— Вы знакомы с этой…
— Представляю, как вам неприятно, — в голосе Вадима промелькнули нотки такого же театрального раскаяния, — но не могу вам лгать.
С Ирой меня познакомили друзья, когда я искал партнера. Она как раз собиралась вложить деньги…
— И что же теперь? Уже не собирается?
— Я как-то не удосужился поинтересоваться.
Не видел ее с самых похорон.
— Да? — Дина была вполне удовлетворена ответом, но продолжала разыгрывать ревнивое раздражение. — Почему же?
Нагнувшись к Дине, Вадим почти ласково сказал ей на ухо:
— Да вы не хуже меня это знаете.
Дина бросила быстрый взгляд на Викторию и замолчала.
Идея вложить деньги в подобное предприятие Дине понравилась, она аккуратно сложила в сумочку документы, переданные ей Вадимом для изучения, и, вернувшись в бар, они выпили по фужеру шампанского.
Усадив Дину в машину рядом с водителем, Вадим осторожно взял Викторию за руку и, дождавшись пока Дина опустила стекло, сказал полувопросительно:
— С вашего позволения, я похищаю вашу дочь…
Дина бросила тревожный взгляд на Вику, растерянно пожала плечами, и в тот же момент машина рванула с места…
Они стояли на улице до тех пор, пока машина не скрылась за поворотом.
— Почему она распоряжается твоими деньгами? — спросил Вадим.
«Где твое слабое место? Почему мать помыкает тобой?» — услышала Вика.
— Меня не интересуют деньги.
— Ты знаешь какое у тебя имя?
— Какое?
— Не существующее.
— В каком смысле?
— Его нет в святцах. А значит у тебя нет святого покровителя.
Вадим смотрел на нее изучающее.
— Имя не настоящее. Тебя как будто нет, ты — не реальная.
— Это плохо? — с вызовом спросила Виктория.
— Для кого?
Они рассмеялись.
Костя Санников возвращался с работы переполненный двумя чувствами. Первое — чувство всеобъемлющего счастья — делало его походку медленной и вальяжной, исполненной несколько неуместной на улице торжественности. Второе — страх, что первое чувство может оказаться ошибкой, — заставляло вдруг ускорять шаг и поспешать к дому, задыхаясь от безумной догадки: такого полного счастья не бывает, все — сон, она ушла…
Но он возвращался домой вот уже седьмой день, а счастливый сон не прекращался: Лариса открывала ему дверь, неизменно улыбаясь, сажала ужинать и с нетерпением ждала рассказа о сегодняшних его клиентах…
После сеанса гипноза, проведенного Мариной, Лариса переменилась. Она часто сидела погруженная в собственные мысли, беззвучно шевеля губами или улыбаясь чему-то.
— Ты ведь собиралась искать своих, — напомнил ей как-то Костя. — Когда начнешь?