- Боже, как хорошо иметь возможность с кем-то поделиться наболевшим! воскликнул Алан, склонившись над своей чашкой кофе.
- А ваша жена?..
Алан покачал головой. В его глазах блеснула боль.
- Она не желает даже слышать об этом, так как боится огласки.
- У нее есть на то основания. Вы оба должны бояться.
- Я в состоянии с этим справиться.
- И вы должны как следует подумать о том, что говорил вам Ба, - насчет того, кто настоящий хозяин Прикосновения.
- Я и с этим справлюсь. Я собираюсь самостоятельно решать, когда и как пользоваться этой силой. Не беспокойтесь: я умею управлять ею. Я говорю сейчас как алкаш, правда? - Он вдруг перешел на бруклинский диалект: - Не беспокойтесь, док. Я могу опрокинуть рюмку-другую, но я не алкоголик, понимаете? Я справлюсь с этим.
Сильвия расхохоталась:
- Превосходно. Где вы этому научились?
- Жизнь научила. Я вырос в Бруклине. Мои родные - коренные англосаксы - жили на одной улице с евреями и итальянцами. Мы жили на... - Он наморщил лоб. - Не помню - название улицы вылетело у меня из головы. Но это не важно. Я думаю, они терпели нас только потому, что мы были еще беднее их.
Он помолчал некоторое время, а затем добавил:
- Первые проблемы у нас с Джинни возникли, когда умер Томми. Она резко изменилась. Может быть, все сложилось бы иначе, если бы ребенок родился мертвым или прожил всего несколько дней. Но он выжил. - На его губах появилось слабое подобие улыбки. - Боже, это был просто маленький борец! Он не желал сдаваться. Он боролся, пока хватало сил. И это главное. Священник сказал нам, что даже лучше, что он пожил некоторое время и мы только потом потеряли его; хуже если бы его вообще не было. Я не знаю. Невозможно так сильно страдать по тому, чего ты не почувствовал во плоти. - Алан сжал кулаки. - Томми стал для нас живым человеком, малышом, который может схватить вас за палец и улыбнуться, и даже захохотать, когда вы его пощекочете. Когда все это есть, когда вы любите своего младенца и надеетесь на то, что он будет жить, и все это продолжается в течение трех месяцев восьмидесяти восьми дней, - а затем этот человечек удаляется от вас, и вы читаете по глазам, что жизнь покидает его... Это жестоко - Джинни не заслужила этого. Что-то внутри у нее умерло вместе с Томми и уже никогда не возродится вновь. Она...
Запнувшись на полуслове, Алан откинулся на спинку кресла. Сильвия ждала, что он продолжит свой рассказ, желая понять, что же дальше произошло с их супружеской жизнью.
- Мне не следует говорить о ней, - наконец произнес он. - Но тот факт, что я не могу говорить с Джинни о том... о том, что случилось со мной... Я не могу говорить об этом ни с кем из врачей, потому что знаю - они посоветуют мне сходить...