Огромный айсберг, выброшенный на мель приливом, прочно стоял на дне. Холодные волны Атлантического океана разбивались о него, как о скалу, взметая в воздух тучи брызг.
Ослепительно белые утесы на фоне иссиня-черной воды: они были повсюду. Я невольно залюбовался. Мне показалось, что в то утро их было гораздо больше, чем обычно. Ледяные глыбы поменьше плавно раскачивались на волнах, ветер и течение медленно относили их к проливу.
– Думаю, – сказал я, – мне стоит написать… отчет.
– Ты хочешь сказать – книгу? – поправила Филлис, не отрывая взгляда от океана.
– Книгу?! Вряд ли из этого выйдет нечто в коленкоровом переплете, но, пожалуй, ты права, действительно – книгу, – согласился я.
– Книга – всегда книга, даже если никто кроме автора и его жены никогда ее не прочтет.
– И все-таки не исключено, что кто-нибудь когда-нибудь и прочтет. Я чувствую, мне следует взяться за перо, ведь мы с тобой знаем о случившемся больше, чем кто другой. Есть, конечно, специалисты в своей узкой области более компетентные, но в целом общую картину мы можем описать куда лучше.
– Без ссылок на документы?
– Если хоть кто-нибудь прочитает книгу и она его заинтересует, он без труда отыщет необходимую документацию, то есть все, что от нее осталось. Я лишь опишу события, как они представляются мне… нам, – поправился я.
– Если рассматривать что-то одновременно с двух точек зрения, ничего путного не получится, – резонно заметила Филлис и плотнее запахнулась в пальто.
Ее дыхание становилось белым облачком пара на холодном воздухе. Мы любовались айсбергами. Их было не счесть сколько, самые дальние угадывались только по белоснежной пене разбивающихся о них волн.
– Книга поможет нам скоротать зиму, – предположила Филлис, – а потом, когда настанет весна, может быть… С чего ты хочешь начать?
– Не знаю, еще не думал об этом, – признался я.
– Мне кажется, тебе стоит начать с той ночи на борту «Джиневры», когда мы увидели…
– Но, дорогая, – возразил я, – еще никто не доказал, что эти явления взаимосвязаны.
– Если ты собираешься подыскивать всему доказательства, то лучше не берись совсем.
– Я начну с первого погружения.
Филлис покачала головой.
– Если читатель опустит что-либо несущественное – это полбеды. Много хуже, если нечто важное опустишь ты сам.
Я насупился.
– Да, я никогда не был убежден, что те болиды… Но, черт возьми, слово «совпадение» и существует потому, что в самом деле существуют совпадения.
– Вот так и напиши. Только начни с «Джиневры».
– Ладно, – уступил я. – Глава первая – «Любопытный феномен».
– Милый, мы живем не в девятнадцатом веке! Я бы на твоем месте разделила книгу на три Фазы. Фаза первая…
