- Как тебя звать?
- Мариан Влеклинский.
Януш допускал, что его собеседник мог лгать и придумал рассказанную историю, чтобы попасть в женский лагерь с грязными намерениями.
- Я должен убедиться, что ты говоришь правду,- сказал он.
- Пусть скажет что-нибудь по-латыни,- предложил Тадеуш.
- Верно! Латынь знаешь?
- Credo in unum Deum, patrem omnipotentem .
Голос звучал с удивительной чистотой и ясностью, глаза светились. Он продолжал говорить как в экстазе. Все молча слушали - католики, протестанты, евреи, ортодоксы, неверующие. Всех захватил его голос, звучавший в этом вонючем и вшивом бараке как призыв другого мира, как символ освобождения, как маяк света, подобный звезде Бетлема, как надежда на победу сил добра над силами зла.
- Он действительно ксендз. Он прочел "Верую". А вы сами все еще верите, отец?- спросил Тадеуш.
- Да,- ответил ксендз твердо. - Я еще верю.
- Несмотря на... Несмотря на все, что здесь творится? - раздалось в темноте.
- Да,- повторил ксендз. - Верю. Вера помогает мне жить. Человек должен цепляться за жизнь. Если я перестану верить, то не выдержу и нескольких дней. Вера придает мне силу.
- Спасибо, - произнес Тадеуш. - Карантин. Расстрел, свидетелями которого мы сегодня были. Штрафная команда. От всего этого я пришел в отчаяние. Спасибо вам, отец. Вы вновь вернули мне веру.
- А я верю в социализм,- сказал кто-то в темноте. - Я верю в то, что все люди вместе будут строить свободный мир, когда кончится эта проклятая война и нацистское чудовище будет раздавлено.
- Очень хорошо,- ответил Мариан. - Здесь я многое понял. Истин не мало, и одна не исключает другую. Очень хорошо, что вы верите в свою истину, считая ее единственно справедливой. Моя вера - бог, ваша - социализм. Одни верят в гуманизм, другие - в разум. В сущности, если разобраться, все веры могут оказаться одинаковыми. Ведь в основе их всех лежит вера в торжество справедливости и наказание зла, в победу света над тьмой.
- Так зачем тебе нужно попасть в женский лагерь?- положил Януш конец разговорам, которые начали уже выводить его из себя. Он верил в Геню и маленького Януша, в них он видел свое счастье, к ним он стремился, когда строил планы побега. Жажда быть с ними рядом была сильнее жажды свободы.
- Женщинам нужен священник. Они страдают сильнее, чем мужчины, ответил Мариан. - Я был у них однажды и видел, как издеваются над ними. У эсэсовцев много способов сломить их физически и унизить морально. В тот раз они выстроили тысячи две женщин и сказали, что им нужно двести добровольцев, желающих ехать в Россию на работу... в солдатский бордель.