Светлана Васильева
СОН ВОВЫ
1.
"Ушел из дома и не вернулся. Маленького роста, крепкого телосложения. На вид лет тридцать-тридцать пять. Большая голова, выдающиеся скулы. Рот с редко расставленными зубами. Волосы светлые, жидкие, слегка вьющиеся. Одет в темные брюки производства Румынии. Имел при себе рюкзак. Особые приметы - слегка заикается, повторяет одни и те же слова. Называет себя Вовой. (Из телепередачи "Добрый вечер, Москва!" Хроника происшествий).
Рано или поздно оно наконец приходит. Дольче фарньенте - сладкое ничегонеделание. Законная отключка. Отдых всего организма сверху донизу и снизу доверху. После трудов праведных и неправедных, после волнений, свершений, гонений, войн, реформ, революций, после любви, ненависти, жизни, смерти и всего остального - после, после, после... Спать...
Все люди спят и видят сны или же сами кому-то снятся, ничего противоестественного здесь нет. Во сне можно сделать важное научное открытие; получить сигнал из ноосферы; увидеть семь жирных и семь тощих древнеегипетских коров - к урожайным и неурожайным годам; пожар на 4-м энергоблоке Чернобыльской АЭС - к пожару на 4-м энергоблоке Чернобыльской АЭС; абрикосы - к неприятности и потере; агонию - к счастью, здоровью и богатству, однако все это не будет иметь ровно никакого значения по шестнадцатым дням каждого месяца, зато может сбыться по дням тридцать первым. Так гласит сонник Мисс-Хассэ, о коей никому ничего не известно в силу ряда причин, одна из которых та, что сама действительность скорее всего сплошной сон, как считали древние, а ведь не дураки были.
Жизнь - это сон, который видит кто-то, кого мы не видим. Тот, кто знает, но не скажет. А мы - скажем, потому что это даже нужно: рассказывать все, что тебе снится, по возможности сразу и лучше какому-нибудь хорошему человеку. Иначе сон не сбудется или сбудется неправильно, иначе все ускользнет, пропадет, утратится... Утратам - нет!
Спать... Во сне существует все.
Тем более ночи у нас уже почти совсем сравнялись с днями по отсутствию света, а дни с ночами по наличию тьмы, зимой ровно в шестнадцать ноль-ноль по-московскому времени дневные интересы иссякают. Так что многие и многие москвичи постоянно повсюду опаздывают, просыпают, не просыпаются, путают маршруты, а то и не приходят никуда вовсе. Один лишь призрак рухнувшей перестройки неусыпно бродит по родной земле.
Не горят огни домов.
Деревья погружены в зимнюю спячку.
Жизнь засыпает стоя, и уже не звучит гордо, как человек в пьесе М.Горького, которого в детстве все звали Алексей Максимович.
