- А также, кто такие - Мухолов, Живоглот, Брюльфер, Алькофрибас, - грустно перечислял Веня.
- Это имена из родословной великана и обжоры Пантагрюэля, сына Гаргантюа, - охотно объяснил Платон, и вдруг, неожиданно для себя, все вспомнил! Гаргантюа был повелителем Утопии, когда ему исполнилось пятьсот двадцать четыре года, у него родился сын Пантагрюэль, огромный и тяжелый ребенок...
- А Панург? Помнишь Панурга? - Федор положил на стол руки и подался к Вениамину.
Платон посмотрел на братьев, удивленный их детской неприкаянностью и нервическим отчаянием в голосе.
- Еще бы не помнить! Как говорил отец - это классика: "Панург с детства страдал ужасной болезнью - отсутствием денег".
Они засмеялись, толкая друг друга.
- И ему... "ему были известны шестьдесят три способа добывания денег!.. давился смехом Вениамин, - из которых самым честным являлась обыкновенная кража".
- Когда Федору исполнилось шесть лет, Богуслав подарил вам опасную игрушку - Большой Шантельский Арбалет, как он это называл, - грустно улыбнулся Платон.
- Я помню! - кивнул Федор. - Отличная стрелялка - типа лука, но с пружиной. Нажимаешь на кнопочку - шлеп!
- И что мы с ней делали? - улыбаясь, поинтересовался Веня.
- Перестреляли всех птиц в округе, - вздохнул Платон. - Но не все так грустно. Я думаю, вы до сих пор помните греческий.
- Чего? - нахмурился Федор.
- Я сказал, что ты немного знаешь греческий. Как будет "крепыш"?
Федор смотрел, не понимая. Веня толкнул его локтем.
- Эсфен, - сказал он. - А Карпалим - это стремительный.
- Колбасорез и Сосискокромс смешнее! - перебил его Федя.
- А Подлив, Брюквожуй, Сардин-Гарнир? - заходился хохотом Веня.
- А Гимнаст - это тоже из этой книжки? - поинтересовался сквозь смех Федор.
- Да, он сопровождал Пантагрюэля в плавании и в сражениях, - кивнул Платон, чувствуя, что больше всего ему хочется, чтобы братья стали малышами и он, как когда-то, посадил бы племянников к себе на колени и хотя бы на несколько минут завладел их воображением до открытых от изумления ртов, до рабского обожания в глазах.
- И меч Гимнаста в книжке назывался "Поцелуй-меня-в-зад"? - Веня не мог унять нервический хохот. - Я думал, что отец издевается, когда показывал на Гимнаста в саду и спрашивал: "Где твой меч, Гимнаст? Где твой "Поцелуй-меня-в-зад"? Ты поменял его на грабли?"
Платон застыл, утопив сердце в печали воспоминаний. Почему-то никогда не приходило в голову, что его садовник Гимнаст называется так не только оттого, что в юности был известным гимнастом, а как оказалось, Богуслав из-за книги о толстяках так назвал подобранного им калеку, выброшенного из спорта! Он надеялся на пожизненную собачью преданность хромого калеки, но Гимнаст попросился приживальщиком к Платону в Ленинград, когда братья рассорились.