Лэм не сводил с него многозначительного взгляда.
— Вы поссорились с Мэри Стоукс?
— Я поставил на ней крест — и все! И незачем допытываться — если я сказал, что расстался с девушкой, значит, между нами все кончено. Зачем мне было убивать ее? — он засмеялся. — Ни одна женщина не стоит того, чтобы из-за нее попадать в тюрьму, а уж Мэри Стоукс — тем более. Мне жаль того бедолагу, который прикончил ее. Надеюсь, он выкарабкается. Но я тут ни при чем — лишние неприятности мне не нужны. И если хотите повесить это дело на меня, подумайте хорошенько. Кажется, домой ее провожал Джо Тернберри? Они приехали автобусом без десяти восемь. А я ее не убивал, меня вообще здесь не было и не могло быть. В то время я находился в Лентоне, в «Розе и короне», играл в дартс и увлекся. Мы с подружкой пробыли там до десяти часов — это могут подтвердить человек пятнадцать. Ну, вы по-прежнему хотите арестовать меня?
В ответ на этот вопрос Лэм приказал:
— Покажите мне руки, Каддл, — обе сразу. Положите их на колени.
— Это еще зачем?
— Покажите руки!
— Хватит ломать комедию! — огрызнулся Альберт, но положил руки на колени.
Верхний сустав указательного пальца на левой руке отсутствовал.
Миссис Бартон была встревожена и сердита. Прослужив тридцать лет экономкой в Дипсайде, она научилась владеть собой и держать язык за зубами. Поладить со старым мистером Хатауэем было непросто. С возрастом он стал вспыльчивым — особенно после того, как его жена умерла, а единственный сын погиб на охоте. Были и другие обстоятельства — из тех, о которых не говорят вслух, но догадываются. Мало кто в деревне знал о них. Мистер Хатауэй в одиночку опустошал графин, с трудом добирался до спальни, но никто не подозревал об этой пагубной привычке несчастного одинокого джентльмена. Однажды он поймал на воровстве горничную с хорошими рекомендациями и прекрасными манерами. Поначалу все шло хорошо, а потом она украла из столовой подсвечник и позолоченную шкатулку, подаренную прадедушке мистера Хатауэя одним французским джентльменом, которого он спас во время революции. Но такого, как сейчас, в доме еще никогда не случалось!
Думая об этом, миссис Бартон покраснела до корней волос. Когда мистер Грант уезжал по утрам в воскресенье и возвращался на следующий день, она не заходила к нему в спальню — там обычно убирала Агнес. Сегодня был понедельник, застилать постель не пришлось, но она поднялась в спальню, чтобы посоветовать Агнес хорошенько прогреть отсыревшие простыни. Напрасно она это сделала, но старый мистер Хатауэей терпеть не мог сырость и не засыпал без грелки, а ей долго пришлось ухаживать за пожилым джентльменом…