— В какое время вы пришли туда?
— Около восьми. А ушли примерно в десять.
Лэм продолжал допрашивать ее и получал краткие ответы, иногда сопровождаемые гримасами или машинальным хихиканьем. Никаких расхождений или противоречий он не заметил. Если верить Мейзи Трейл, Альберт Каддл не мог убить Луизу Роджерз в пятницу восьмого, а потом отвести ее машину в Бэзинстоук. Он не мог спрятать труп в шесть часов в субботу девятого. И не мог убить Мэри Стоукс после того, как Джо Тернберри расстался с ней в пятнадцать минут девятого в субботу шестнадцатого.
Показания Мейзи обеспечили бы Альберту Каддлу три железных алиби. К несчастью для него, ее слова мало что значили.
Как только Мейзи Трейл вышла, констебль Мэй вернулся.
— Здесь одна особа из Дипинга, сэр. Говорит, что знает убийцу. Ее фамилия Рипли.
Фрэнк Эбботт беззвучно присвистнул. Это имя он записал в блокноте несколько часов назад, припоминая, что с ним связано. Он переглянулся с инспектором и пробормотал:
— Горничная Хатауэя…
Мисс Рипли была в форменном платье с наброшенным поверх него пальто. Три с половиной мили от Дипсайда она преодолела на велосипеде. Как и Мейзи, она не носила шляпку, но контраст между этими двумя женщинами был поразителен. Общее между ними было только одно — их пол. Негустые, прямые волосы Агнес Рипли влажно поблескивали, на сальной коже виднелись мелкие капли. Она была очень бледна, темные круги под глазами напоминали синяки. Она села и произнесла сдержанным, холодным тоном:
— Мне известно, кто убил этих двух девушек. Хотите, чтобы я сообщила вам?
Лэм вытаращил глаза. Она явилась сюда впопыхах — в домашней обуви, форменном платье, в пальто без пуговицы. Похоже, выбежала из дома в чем была. Выдержав паузу, Лэм заметил, как судорожно сжалась правая рука посетительницы. Наконец он спросил:
— Вы хотите дать показания?
— Я знаю, кто убил их.
— Отлично, мы запишем ваши показания. Назовите свое имя и адрес.
— Агнес Рипли, Дипсайд, близ Дипинга, — нетерпеливо отозвалась она.
— Вы живете в доме мистера Хатауэя? Кажется, ваше имя мне знакомо. Вы служите там горничной?
— Служила.
Ее губы дрогнули — многое осталось в прошлом. Если вернуть его нельзя, надо обо всем забыть.
Сержант Эбботт делал записи в блокноте.
Старший инспектор напомнил о себе:
— Итак, мисс Рипли?..
— В прошлую пятницу… — те же слова произносила и Мейзи, но совсем иначе, — в прошлую пятницу мистеру Хатауэю звонила одна иностранка. Это было в десять минут пятого…
Лэм перебил ее:
— Откуда вы узнали, что она иностранка?
— По выговору.
— К телефону подошли вы?