— Думаю, нет, иначе Дрейк доложил бы. До сих пор ничто не давало повода думать, что разговор Реты Крей имел какое-то отношение к убийству.
— Тогда, Рэнди, проследи, чтобы эту девушку допросили, причем сейчас же. Мы должны знать, какие звонки исходили из Меллинг-хауса в тот вечер, и если она слушала, то о чем они говорили. И не подслушала ли она часть разговора мисс Крей с миссис Уэлби.
— Считается, что они не подслушивают.
Мисс Силвер улыбнулась.
— Все мы делаем многое из того, что не принято делать. Мистер Лесситер вызывал большой интерес в деревне. Мне кажется, мы узнаем, что Глэдис Лукер была настолько любопытна, что подслушала.
— Вы даже выяснили, кто тогда дежурил?
— О да, племянница миссис Гроувер. Очень милая девочка. Она никому ничего не пересказывала, но домработница миссис Войзи дружна с ее теткой, и она полагает, что Глэдис что-то известно.
Рэндал засмеялся.
— Мне придется ее допросить, но я не удивлюсь, если мы получим сведения только про какую-нибудь перебранку из-за пропущенного свидания с бойфрендом. Кстати, Дрейк скрежещет зубами из-за следов ног, найденных вами. Мой долг благодарности к вам все растет.
— Мой дорогой Рэнди!
— Моя дорогая мисс Силвер, вы понятия не имеете, как я не люблю этого достойного человека, и я не могу об этом сказать никому, кроме вас. Рвение, рвение и еще раз рвение! Возможно, вам будет интересно узнать, что, по его заключению, дама, оставившая эти следы, носит четвертый номер.
— У меня четвертый, Рэнди. — Мисс Силвер покашляла. — И у миссис Уэлби тоже.
Катерина Уэлби выбралась из автобуса на рыночной площади и прошла переулком в Фриар-роу. Фриар жил так давно, что от него осталось только имя, но среди витрин сегодняшних магазинов Мейн-стрит мелькали старинные дома. В одном из них находился офис мистера Хоулдернесса. Книжный магазин на первом этаже не раз переходил из рук в руки, но фирма «Стануэй, Стануэй, Фулперс и Хоулдернесс» занимала верхние этажи в течение уже полутора столетий. Стануэй остался только один — инвалид, который все реже и реже показывался в офисе. В свое время его племянник получит доступ в фирму, а сейчас он заканчивал службу в армии. Темные портреты родословной Стануэев изображали их как господ выдающейся респектабельности, каждый имел твердый рот и пронзительный взгляд. Этот тип с годами не изменился. Фулперс был только один, он умер почти сто лет назад, и тогда же появился первый Хоулдернесс — его мать была Амелия Фулперс, отец по женской линии из рода Стануэев. Такие старинные семейные концерны еще встречаются кое-где в провинциальных городах.