— Я нашел ее в состоянии крайнего расстройства. Она сказала, что ходила в Меллинг-хаус, чтобы поговорить с Джеймсом Лесситером, но у него была мисс Крей, и она ушла. Она хотела, чтобы я сходил и поговорил с ним, но я сказал, что это неблагоразумно, гораздо лучше дать ему время обдумать это дело. Я сказал, что он, конечно, придет ко мне, и я покажу ему, какой вред он нанесет своей репутации, если дело дойдет до крайности. Я заверил ее, что едва ли он решится так поступить. Она что-то говорила о новой попытке увидеться с ним, но я умолял ее даже не думать об этом. Уходя, я был уверен, что она отказалась от этой идеи. — Он замолчал, взглянул на шефа полиции и спросил: — Разве вы не хотите это записать? Я вижу, инспектор не пишет.
Марч твердо сказал:
— Показание вы сможете дать позже, если захотите. Вы, конечно, понимаете, что оно может быть использовано как свидетельство.
— Естественно. Итак, я продолжаю. Утром в среду я узнал, что Джеймс Лесситер мертв. Я был потрясен. Полиция попросила моей помощи в установлении, не пропало ли что-нибудь из дома, и я вместе с клерком проверил по списку. Карр Робертсон консультировался со мной насчет своего положения, и я посчитал правильным передать в полицию его информацию о том, что Сирил Мейхью был замечен в Лентоне в день убийства. Я посоветовал молодому Робертсону дать полные показания в полиции. Утром в субботу ко мне приходила миссис Уэлби. Я чувствовал себя не вправе раскрывать все, с чем она меня ознакомила, но в сложившихся обстоятельствах обязан сообщить, что она поведала: после того как я от нее уехал в среду вечером, она возвращалась в Меллинг-хаус. Ее состояние встревожило меня. Я умолял ее пойти домой и отдохнуть и обещал приехать к ней вечером. Мое положение было нелегким — ведь я знал ее с детства. Мне нужно было время, чтобы все обдумать. Она ушла.
Инспектор Дрейк откашлялся и спросил:
— Вы приехали в Меллинг в полдесятого?
— Где-то в это время. Я не смотрел на часы.
— Какой вы нашли миссис Уэлби?
— Много спокойнее. Возле нее стоял поднос с кофе. Она предложила и мне, но я отказался. Сказал, что не смогу заснуть. Она улыбнулась и заметила, что на нее кофе так не действует.
— Сколько чашек было на подносе?
— Одна. Она хотела принести вторую, но я ее удержал.
— Мистер Хоулдернесс, если она вас ждала, то почему была только одна чашка?
— Я не говорил ей, в какое время приеду.
— Когда вы вошли, кофе был уже сварен?
— Да… ее чашка была наполовину пуста.
— Вам не показалось странным, что она не стала вас ждать, хотя знала, что вы приедете?