— Возможно, если бы мы действительно обсуждали свадьбу.
— А что же еще? Ведь мы с тобой женимся не правда ли, Дженет? И я не желаю устраивать нашу свадьбу в этом злополучном доме, где только сплошные убийства, дознания и похороны. Лично я считаю себя романтиком и думаю, что это — прелестное место для того, чтобы ты сказала «да» и… и… Дженет, ты ведь собираешься сказать «да», не правда ли?
Он встал на колени рядом с ней.
— Я… я не знаю… — сказала Дженет.
— Ты скажешь! Ты должна!
— А что будет, когда ты встретишь очередную Энн?
— Ничего — совершенно ничего!
— Ведь было же.
— Но больше не будет. Со всеми Энн покончено.
— До следующего раза. Имей в виду, Ринган, я тебя немного знаю.
Ниниан внезапно уронил голову ей на руки.
— У меня есть только ты — поверь! Всегда одна только ты — Дженет!
Ее голос дрогнул:
— Ты хочешь сказать… что ты — вернулся…
Ниниан резко поднял голову — в его глазах стояли слезы. Подул ветер, и Дженет ощутила, что руки у нее совершенно мокрые.
Ниниан сказал сердито:
— Я не уходил! Я не мог бы, даже если б захотел, а ты держишь меня так крепко, что я даже и захотеть не могу!
А ты, если хочешь знать мое мнение, ты вся — из одного куска шотландского серого гранита, сварливая ты женщина! А теперь последний раз спрашиваю, пойдешь за меня замуж или нет? Все равно ведь пойдешь, а уж как и когда, сама решай, о моя Дженет! Но лучше устроить это на следующей неделе — имея в виду квартирку Хемминга. Мы же не хотим, чтобы она выстыла, или была ограблена, или что-то еще, ведь правда? И, ради бога, давай уедем из Форда! Дженет, ты ведь согласна — согласна, правда?
Ниниан увидел, как ее глаза потеплели, а губы, дрогнув, улыбнулись, когда она произнесла:
— Да, пожалуй.