Дженет не придала значения этим словам, слишком хорошо зная подругу, чтобы ожидать от нее логики.
— Может, тогда лучше не ехать, — подзадорила она Стар, — если душа не лежит? А взять да телеграфировать Джимми дю Парку, что у тебя нехорошее предчувствие, и пусть отдает твою роль Джин Помрой. Вот и все дела.
— Лучше смерть! — воскликнула Стар, уязвленная до глубины души. — А ты сама в предчувствия не веришь?
— Не знаю. Зато знаю точно, что тебе придется выбирать что-то одно. Если хочешь получить эту роль, надо ехать в Нью-Йорк. Сама она к тебе не придет.
— Это чудесная роль! Я окажусь на вершине успеха! Дженет, я обязана это сделать! И до тех пор, пока Стелла с тобой, я буду знать что все прекрасно — лучше и не бывает. Как ты думаешь, все будет в порядке, ведь правда?
— Не вижу, почему бы нет.
— Нет, это просто глупость какая-то. Я ненавижу путешествия. То есть не сами путешествия — они мне нравятся, а вечер накануне. Это все равно что сидеть ночью в хорошо освещенной комнате — ужас как не хочется выходить на улицу в темноту.
Дженет рассмеялась.
— Это в Нью-Йорке-то, по-твоему, темнота?
После ухода Дженет Стар торопливо набрала номер.
Голос в трубке был знаком ей так же хорошо, как и ее собственный.
— Ниниан? Это Стар.
— Я догадался.
— Я звонила тебе три раза и все три раза тебя не было!
— Я все-таки иногда выхожу из дома.
— Ниниан, у меня только что была Дженет…
— Эпохальное событие!
— Эта идиотка Эдна отпустила няньку куда-то за границу.
— За тот рубеж, откуда нет возврата!
— Нет, она конечно, вернется, но не раньше чем через полмесяца — а я уезжаю в Нью-Йорк.
— Я знаю. И собираюсь прийти пожелать тебе счастливого пути.
— Ну, ты бы не собрался, если бы не Дженет. Я не могу уехать и оставить Стеллу без присмотра.
— Должен тебе сказать, что в Форд-хаусе и так женщин хватает.
— Но я не могу оставить Стеллу ни с одной из них!
Я позвонила, чтобы сказать, что Дженет приедет туда, чтобы за ней присматривать.
Возникла пауза, затем Ниниан Рутерфорд произнес:
— Зачем?
— Что «зачем»?
— Зачем ты мне позвонила?
— Я подумала, что тебя это заинтересует.
На что Ниниан ответил самым очаровательным своим голосом:
— Дорогая, меня это совершенно не интересует, так что плюнь и забудь.
Стар со вздохом повесила трубку.
Дженет отправилась в Форд-хаус на следующий день.
Всю дорогу в поезде до Ледбери что-то продолжало твердить ей, что она вот-вот влипнет в большие неприятности и что это была глупость — согласиться на просьбу Стар. Останься она в городе, ей пришлось бы, разумеется, питаться хлебом и маргарином с тоненьким кусочком сыра да изредка селедкой, запивать все это спитым чаем, но все равно — возможно, это лучше, чем провести две недели с родственниками Стар. Дженет их не знала, они ее тоже. Когда девушка думала о них, ее охватывала жуть вроде той, что возникает, когда открываешь дверь, а за нею — лестница, ведущая в подземелье. Похожее место было в Дарнахе, в доме, принадлежавшем Рутерфордам. Дверь эта была в коридоре возле кухни. Открыв ее, ты видел только ступени, уходящие вниз, в стылую, пахнущую плесенью темноту. Почему-то дорога в Форд-хаус вызывала у Дженет именно такую ассоциацию.