К подобным проявлениям внутреннего голоса Дженет относилась весьма сурово. Но он иногда давал себя знать, и тогда Дженет вспоминала недобрым словом свою бабушку из шотландских горцев. В ее жилах на три четверти текла кровь равнинных скоттов с их здравым смыслом и несокрушимостью принципов, но время от времени бабушкино наследие просыпалось. По словам Ниниана, без этой примеси Дженет была бы совершенно невыносимой — «чересчур правильной, аж тошно».
Мысль о Ниниане она решительно выбросила из головы — без особого труда, поскольку проделывала это уже почти два года, — но проклятые воспоминания снова находили лазейку: то смеющиеся глаза, устремленные на нее, Дженет, то яростный взгляд, то нахмуренные брови. Дженет надеялась, что в конце концов эта память перестанет причинять ей боль, но до конца, похоже, было еще далеко.
В Ледбери Дженет взяла такси и проехала три мили по сельским дорогам до деревни Форд. Там была лавка зеленщика, универсальный магазин, церковь, гараж с автозаправкой и въезд в имение — высокие каменные колонны без ворот, возле которых примостилась приземистая сторожка привратника, откуда начиналась длинная, заросшая травой аллея, теряющаяся среди одичавших деревьев и давно не подстриженных кустов.
Наконец они оказались на гравии подъездной дорожки возле самого дома. Дженет вышла из машины, и таксист позвонил в дверь. Довольно долго никто не открывал. Звонок был электрическим и Дженет было подумала, что он не работает, когда девушка в вылинявшем ситцевом платье открыла дверь. У нее были бледные, навыкате глаза и сутулые плечи, но голос звучал дружелюбно:
— О, вы мисс Джонстон? Я не слышала звонка — в доме так шумно. Это все Стелла — в жизни не слышала, чтобы ребенок так кричал! С тех пор как уехала няня, это просто какой-то кошмар. Одна надежда, что вы сумеете с ней справиться. Шлепать ее бесполезно — я пробовала.
Несильно, конечно, — обычно это помогает усмирить ребенка, но только не ее. Она просто орет и орет, пока ты с ума не сойдешь.
Тем временем таксист бросил чемодан Дженет на ступени, сунул в карман причитавшуюся ему плату и уехал.
Дженет вошла в дом. Кто-то действительно кричал, но откуда доносились эти звуки, определить было сложно.
— Вот! — сказала девушка. — Вы такое когда-нибудь слышали?
— Где она? — спросила Дженет, и в этот миг Стелла сама ответила на вопрос. Дверь в дальнем конце холла распахнулась, и на пороге появилась истошно вопящая девочка; увидев Дженет и ее чемодан, она застыла как вкопанная.
— Кто ты?
— Я — Дженет Джонстон, — ответила Дженет и направилась к Стелле.