— Назло вашему отцу, — подсказал мистер Кодрингтон.
— И она оказалась пророчицей: обе стали обузой для всей семьи. Но все-таки Инес лучше пригласить.
— Если этого не сделать, от нее можно ждать любых неприятностей.
— И, конечно, дядю Томаса… и, пожалуй, тетю Эммелин.
Мистер Кодрингтон осторожно вставил:
— Миссис Джоселин наверняка пожелает присутствовать на семейном совете.
Филип коротко усмехнулся.
— Да, ее ничто не остановит! Вот, собственно, и все. Арчи и Джим где-то в Италии, но они слишком дальние родственники, а поскольку Перри женат, а у дяди Томаса четверо мальчишек, еще не достигших призывного возраста, Арчи и Джиму не на что рассчитывать.
— Да, думаю, нам незачем ставить их в известность. А у Энн нет родственников со стороны отца.
— А по линии Джойсов?
Мистер Кодрингтон покачал головой.
— В семье Джойс был только один сын. Жена Роджера Джойса умерла, когда Энни было пять лет. Больше он не женился и других детей не имел. Ваш отец назначил миссис Джойс содержание, но Роджера в завещании не упомянул. Он был безвольным, безобидным малым, и старался держаться подальше от своей знатной родни.
— Чем он занимался?
— Мы подыскали ему работу клерка в транспортной конторе. Он принадлежал к тем людям, которые предпочитают накатанную колею — инициативность и амбиции были ему чужды.
— А его жена?
— Учительница в начальной школе, единственный ребенок в семье, к тому же сирота. Как видите, со стороны Джойсов приглашать некого.
Филип выпрямился.
— Стало быть, все решено. Постарайтесь собрать всех как можно быстрее. Но предупреждаю: я согласился на семейный совет лишь потому, что так нам представится больше шансов поймать ее на лжи. Если она возбудит судебный процесс, у нее будет в запасе несколько месяцев, чтобы восполнить все пробелы в знаниях — это вы сами сказали.
— Подождите! Она не станет подавать на вас в суд. Она сама попросила передать вам это.
— Чушь! Ей не терпится завладеть деньгами Энн. С точки зрения закона Энн мертва. Ей придется приложить немало стараний, чтобы факт смерти признали недействительным. Надеюсь, вы объяснили ей это?
— Но если никто не оспаривает ее притязания, предстоят лишь незначительные формальности.
— А я буду вынужден оспаривать их.
— Только в том случае, если судебный процесс начнется раньше семейного совета.
Филип покачал головой.
— Не начнется. Но если она не выдержит испытания — ей не на что рассчитывать.
— А если выдержит? Что вы намерены предпринять дальше? Я уже передал вам ее условия: шесть месяцев под одной крышей.
— Но зачем?
— Ей требуется время, чтобы переубедить вас. Она откровенно объяснила, что хочет попытаться сохранить ваш брак.