Увидев Гарибальди, Мадзини отложил перо и снял пенсне.
- Вы первый, Джузеппе, - сказал он, пожимая Гарибальди руку. - Сейчас подойдут Авеццана и Розелли.
Гарибальди поморщился, и Мадзини заметил это:
- Знаю, знаю, вы не верите в таланты генерала Розелли!
- А вы? - в упор спросил Гарибальди.
Мадзини ответил не сразу.
- Вы предвзято к нему относитесь, Гарибальди, - с раздражением сказал он. - Как проявить свои способности, если всеми действиями руководит Авеццана?! И вы, - добавил он, выдержав паузу.
- Нет, именно Авеццана, я же только осуществляю его планы, - возразил Гарибальди. И смело добавил: - Французов мы отбросили, а могли ведь и разгромить, если бы не приказ прекратить преследование...
- Который исходил от триувирата, - подхватил Мадзини. - Согласен, разбить корпус Удино нам под силу, всю французскую армию - нет. Не надо страшиться истины, ибо тот, кто боится правды, спотыкается о тень. Нанести поражение всей французской армии мы не в состоянии, а вот Луи Наполеону можем и должны.
- Каким образом? - мрачно спросил Гарибальди.
- С помощью наших друзей. Смотрите, что они пишут. - Он подошел к письменному столу, в ящиках которого в строгом порядке были разложены письма. Открыл нижний ящик с наклейкой "Франция" и быстро нашел нужное письмо. - Это от Ледрю-Роллена, главы левых в парламенте, - пояснил Мадзини.
В дверь постучали.
- Войдите, - крикнул Мадзини.
Вошел фельдъегерь, отдал честь и протянул Мадзини записку. Она была от Авеццаны. Военный министр докладывал, что он и Розелли были вынуждены спешно отбыть в район Фраскати, так как королевские войска взяли город и пытались переправиться через Тибр, но были отброшены. Сейчас положение на линии фронта стабильное, и они полагают вернуться в Рим самое позднее часа через три.
- Будут какие-нибудь приказания? - спросил фельдъегерь.
- Нет, вы свободны.
Он положил записку в верхний ящик стола с наклейкой "Италия" и сказал:
- Так вот что пишет Ледрю-Роллен: "Если Испания, Неаполь, Австрия нападут на вас, все французские демократы будут на вашей стороне. Наши волонтеры незамедлительно придут вам на помощь".
- Да, но пока что напала на нас Франция! - воскликнул Гарибальди.
- Не Франция, а Луи Наполеон, - внушительно отвечал Мадзини. Этот его назидательный тон был Гарибальди неприятен, но он сдержался. - Французы не простят Луи Наполеону подобного предательства, - продолжал Мадзини, громко, с пафосом, точно он выступал перед Национальной Ассамблеей. - Дни этого авантюриста сочтены. - Взгляд его упал на хмурое лицо Гарибальди, и он осекся. - Впрочем, главная опасность исходит сегодня не от французов, а от Неаполя.