- Считаете, что французы на нас больше не обрушатся? - недоверчиво спросил Гарибальди.
- Безусловно, им не до новых атак. А вот войска Фердинанда уже взяли Фраскати и рвутся к Риму.
- Разрешите встретить их, как подобает, и тогда им тоже станет не до Рима.
- Для этого я вас и вызвал, - сказал Мадзини. - Ваш легион как нельзя лучше подходит для внезапных контратак и фланговых ударов.
Гарибальди усмехнулся, похвала была несколько двусмысленной получалось, что для обороны Рима по всем правилам военного искусства они не годятся.
- Для атаки нужна конница, ее у меня нет.
- Об этом я позаботился. Вам будет придан эскадрон Мазины. Кроме того, под ваше начало передаются батальон берсальеров и батальон студентов. Когда сможете выступить?
- Сегодня вечером, - ответил Гарибальди.
Мадзини изумленно посмотрел на него, но Гарибальди подтвердил:
- Ровно в семь. - Он взглянул на стоявшие на столе бронзовые часы. Сейчас одиннадцать утра. Восемь часов на сборы нам хватит. Разрешите идти?
- Идите, - сказал Мадзини. - С Авеццаной и Розелли обо всем договорюсь сам. Розелли окажет вам полную поддержку.
"Какая уж там поддержка! Лишь бы не мешал", - подумал Гарибальди, спускаясь вниз по лестнице.
Перед выступлением в поход Гарибальди устроил на площади дель Пополо смотр легиону. Когда он появился перед выстроившимися в две шеренги легионерами, его встретило восторженное "Ура". Громче всех приветствовали Гарибальди берсальеры. Их командир Лучано Манара не узнавал своих обычно сдержанных солдат. Гордые берсальеры кричали как мальчишки и кидали в воздух широкополые шляпы с гусиным пером.
Манара смотрел на Гарибальди так, точно видел его впервые. Невысокий, плотный, с антично строгим лицом и окладистой бородой, он казался Манаре богом войны, а Агуяр, скакавший следом с пикой в руке, ангелом-хранителем.
Гарибальди, не слезая с коня, обратился к легиону с речью:
- Друзья, воины свободы! У ворот Рима появился новый враг - армия Фердинанда. Бурбонцев впятеро больше, чем нас. Да хоть бы и вдесятеро! Ведь они воюют ради грабежа, наживы. А мы? Ради славы?! Нет, славу незачем искать, она придет сама на поле боя. Верно я говорю?
- Верно, - словно выдохнул легион, готовый идти за Гарибальди навстречу любому врагу.
4 мая на закате легион под дробь барабанов выступил из города. Манара вел своих берсальеров, державших идеальное равнение, и с горечью думал, что уже завтра врагу станет известно о движении войска, ведь в Риме полным-полно неаполитанских шпионов.
Он не ошибся - наутро неаполитанские лазутчики донесли командующему корпусом вторжения генералу Ланца, что Гарибальди выступил против французов. Их обманул хитроумный маневр Гарибальди. Дорога, по которой двигался легион, вела в город Поло, где окопалась первая бригада Удино. Гарибальди же, сделав полукруг, ночью свернул на дорогу к Палестрине. Там он решил дать генеральное сражение бурбонцам. Он знал, что у генерала Ланцы три эскадрона драгун. "Суметь бы только первым занять гору Сан Пьетро, которая высится над всей Палестриной!" - тревожился Гарибальди. Иначе легиону придется туго. За Сан Пьетро начинаются поля и редкие апельсиновые рощи, где вражеской коннице полное раздолье.