_______________
* Ф а ш и н а - связка хвороста или вязанка прутьев.
* Г а б и о н - корзина, которую наполняют землей для прикрытия солдат от пуль.
- Вперед, вперед! - кричит Гарибальди, круша шпагой вражеских егерей.
Уже занялся рассвет, а битва все не утихала. Внезапно по бастионам, где еще шел бой, ударили картечью французские батареи. Падали гарибальдийцы, падали французские егеря, сраженные собственной картечью и ядрами, а мортиры и гаубицы все били и били, без разбора, по своим и чужим. Трижды брал Гарибальди бастионы штурмом и трижды бешеный огонь французских орудий отбрасывал его и легионеров к вилле Спада.
- Умру, но виллы не отдам! - сказал Гарибальди Векки, пытаясь вложить в ножны покареженную шпагу. - Где Манара? - спросил он, озираясь вокруг.
Векки молчал, опустив голову.
- Ранен? - с надеждой спросил Гарибальди.
- Смертельно, - ответил Векки. - Его унесли в ближний госпиталь... Когда Лучано положили на носилки, он уже никого не узнавал, - тихо продолжал Векки. - Но он еще успел услышать вашу песню. Он хоть умрет с надеждой на победу.
Распахнулась дверь, и на пороге появился фельдъегерь.
- Генерал, - обратился он к Гарибальди. - Триумвиры просят вас срочно прибыть в Капитолий на заседание Ассамблеи. Заседание уже открылось, и ждут вас, чтобы...
Но французские батареи снова открыли огонь по вилле Спада.
- Сейчас не могу! - перекрывая грохот орудий, крикнул Гарибальди. Французы готовят атаку.
- Я подожду, - сказал фельдъегерь. - Приказано без вас не возвращаться.
- Тогда бери карабин и становись у окна, - сказал Векки. - Нам здесь каждый солдат дорог.
Французы между тем атаку не начинали - предпочли расстреливать виллу и остатки Аврелиевой стены из орудий. Удино берег своих солдат.
- Генерал, - обратился Векки к Гарибальди. - Поезжайте, пока французы упражняются в стрельбе. - Он усмехнулся. - Одной артиллерией нас отсюда не выбить.
Гарибальди отошел от окна, накинул пончо.
- Примите на это время командование, - сказал он Векки. Вышел вместе с фельдъегерем в сад и приказал Агуяру:
- Седлай Уругвая.
- Уже оседлан, - сказал Агуяр.
- Ты у меня догадливый, - похвалил его Гарибальди. - Тогда скачи в Трастевере и жди меня там с запасным, свежим конем.
В Капитолии уже четвертый час продолжалось заседание Ассамблеи. Все до одного депутаты понимали: это заседание особое - решается судьба Римской республики.
На трибуну поднялся Мадзини - в неизменном черном сюртуке с трехцветным шарфом на шее. Лицо спокойное, очень бледное.
- События вчерашнего дня вам уже известны, - обратился он к притихшему залу. - Оборона прорвана, но не уничтожена - Джаниколо держится, и там гарибальдийцы... - Грохот разорвавшихся рядом ядер заглушил его слова, но ни один из депутатов не покинул своего места. Мадзини взял со стола большой лист бумаги, разделил его вертикальными линиями на три столбца и написал в первом - капитуляция, во втором - бои на баррикадах, в третьем - правительство, войско и Ассамблея оставляют Рим. Показал лист залу, громко сказал: - Выбор за вами... Сам я стою за уход из Рима в Апеннинские горы. Там продолжим борьбу. Но решать, повторяю, вам.